— Через пять дней никакой армии в Заракской империи не станет. Они идут навстречу каменоидам.
— У генерала Хабенского две армии, если ты не знал. Первой управляет он сам, второй заведует его сын. Вторая, кстати, какое-то время стояла под нашими стенами. Это слаженный механизм, Макс. Нельзя так безрассудно к нему относиться. Даже если каменоиды уничтожат одну армию, всегда останется другая. И против неё мы ничего не сможем поделать. Поэтому я повторю свою мысль — превращать Кострищ в центр противодействия Турбу, тем более в такой близи от столицы, не самая лучшая затея. Не сейчас, когда у нас даже стена ещё до конца не достоена. Услышь меня.
— Миральда будет жить, — настоял я. — Я не в восторге от того, что она появится в моём городе, но благодаря ей мы вырулим из той ситуации, в которую нас загнали. Самостоятельно, при всём желании, сделать этого мы не сможем. Что касается армии… Для начала вы верните Миральде разум. Превратите её обратно в человека. Потом будем разговаривать дальше.
— Что делать с отцом Локом? Это ещё один человек, нахождение которого в Кострище может пагубно на нас повлиять. Даже если император ничего не предпримет, верховный епископ не успокоится, пока существует живой свидетель того, кем на самом деле является отец Ург. Не удивлюсь, если приказ убить этого пособника тёмных поступит Алие. Или, как вариант, нас объявят окончательно погрязшими во тьму, и даже протекция Цитадели не спасёт от гнева людской толпы. Если я правильно поняла, текущий Контролёр ночной гильдии сделает всё, чтобы уничтожить предыдущего. И ресурсы у него куда больше тех, которыми обладает император. Ты готов противостоять сразу двум силам?
Я молча смотрел на Элеонору, не зная, что и сказать. Её мысли были правильны, доводы разумны, аргументы безупречны. Она заботилась о городе, о нашем ребёнке, о том, чтобы Кострищ простоял не два-три месяца, а несколько тысячелетий. Правильный посыл. Вот только и скатываться в скотство, которое творится в Заракской империи, я не хотел. Закрой глаза, откажись от людей, не смотри в ту сторону, пусть сильные мира сего творят всё, что им заблагорассудится, а ты не вмешивайся. Будь удобным и тогда твоя жизнь будет в безопасности. По таким лекалам живёт большинство. Большинство, но не все. Есть и другие. Те, кто несмотря ни на что продолжает оставаться человеком. Кто готов бросить вызов сильнейшим и по праву занять их место, привнося в этот мир свою философию. Хочу я оставлять детей в мире, в котором люди смотрят друг на друга как звери? В котором люди ведут себя так, как даже звери не способны? Полгода назад, когда я только попал в смертники, я был готов подстраиваться под всех, чтобы выжить. Сейчас, когда я обрёл силу, у меня есть возможность и право заявить о том, как я желаю жить дальше.
— Я поняла, — кивнула Элеонора. Видимо, все мои мысли читались в глазах. — Мне нужна неделя, чтобы закончить основную часть стены. За это время мы восстановим Миральду и отца Лока, после чего явим их этому миру.
Всё, что мне оставалось сделать — кивнуть. Служитель Храма Скрона никуда не девался — он ожидал меня возле портала. Разве что его мой внешний вид шокировал. Ещё бы — я выглядел так, словно хоть сейчас мог с лёгкостью отправиться на какой-нибудь званный вечер. Строгий костюм, белая рубашка, лакированные ботинки. Не покоритель разломов, а жених! Кем я, собственно, и был. Дошло до того, что туманный тёмный даже спросил:
— Вы не будете переодеваться в более удобную одежду?
— Разве я выгляжу плохо? — я даже картинно посмотрел на себя, словно пытался найти изъян. Но его не было. — Первое впечатление, как известно Храму Скрона, является самым важным. С каменоидами мне раньше пересекаться не приходилось, так что на первой встрече я должен выглядеть идеально.
— Но вы же идёте туда не для того, чтобы с ними вести переговоры? — тёмный наотрез отказывался принимать мой внешний вид.
— Кто сказал такую глупость? Поговорить с хорошим существом всегда приятно, если только это существо умеет говорить. Мы будем припираться по поводу моего внешнего вида, или всё же отправимся разбираться с каменными чудовищами?