С тех пор прошло два дня. Андрей валялся в одежде на кровати у себя в комнате и обдумывал то, как он докатился до такой жизни. Опять же окружающая обстановка, представленная убогой комнатушкой на два спальных места, шкафом для одежды, разделенным посредине изнутри перегородкой, рассохшимся письменным столом и парой колченогих стульев, в общежитии Академии Магии, которую к тому же предстояло разделить еще с одним неудачником, к тому располагала. Естественно, в таких убогих условиях жили далеко не все студенты. Более того, Андрей предположил, что вряд ли среди пары тысяч человек, обучающихся в настоящее время в этом привилегированном учебном заведении, найдется еще хотя бы один нищеброд, который согласится прозябать в подобных условиях. Все-таки дети аристократов к подобному не привыкли. А другие здесь не учились. Так что у него есть реальный шанс избежать подселения и жить в этом номере, уровня минус две звезды, в одиночестве. Несомненно, Академия Магии могла бы без труда предоставить любому своему студенту жилье надлежащего уровня. Но тут присутствовал некоторый воспитательный момент. Бедным нечего было делать в самом престижном учебном заведении Империи. И ежели ты сам, или твоя семья, не могут оплатить обучение по самым высоким тарифам, то тебе это непременно дадут понять и приложат все для того усилия, чтобы ты сам, что называется, собрал манатки и ушел вдаль. Вдаль Андрей уходить категорически отказывался. Но и оплатить учебу из личных средств, после того как обнаружил, что семейство Беловых с момента смерти Белова Старшего, отказалась от всех взятых на себя обязательств по отношению к Андрею, смог по минимально допустимому уровню.
А если принять во внимание и тот факт, что в течении недели необходимо внести деньги за обучение Глаши и Киры, которые поступили на первый курс, то проблема — где взять деньги приобрела неожиданную остроту. Ничего умнее нежели собирать милостыню на паперти или ограбить банк, в голову Андрею не приходило.
— В конце-то концов, неделя огромный срок. Обязательно что нибудь придумаю, — успокаивал себя Андрей. — Да вот хотя бы того же Фагота в столичный зоопарк сдам.
— Партнер, хочешь в зоопарк? — поинтересовался он у кошака, вольготно расположившегося на второй кровати.
—
Андрей в очередной раз поймал себя на мысли, что спорить с Фаготом, это все равно, что вступать в пререкании с собственным внутренним голосом, только вынесенным наружу. Поскольку разум партнера представлял из себя слепок разума самого Андрея, только запечатленный в мозгу смилодона.