— Доктор…
Крепкая рука остановилась в пяти сантиметрах от скальпеля. Мужчина замер и повернул голову в её сторону перед тем, как обернуться и посмотреть на неё. В его глазах она увидела узнавание и замешательство.
— Вас что-то беспокоит? — напросился у него логичный вопрос. Карлин хотела сказать: «да», но понимала, что думают они о разных вещах. Она неуверенно кивнула и задумалась, как выведать информацию, за которой пришла.
— Сегодня в лазарете Вы зашили рану тому солдату без обезболивающего и… когда он попросил об этом, не удивились, будто это нормально, — она снова и снова пыталась найти этому логичное объяснение, но ничего. — Я знаю, что это больно и невозможно не реагировать! Мне… — она запнулась и почувствовала себя немного неловко за то, что с претензиями пристала к человеку, который впервые за столько времени стал первым, кто проявил к ней заботу, а не просто делал своё дело. — Мне накладывали швы… В детстве.
Мужчина нахмурился и сделал вид, что переключил внимание на инструменты.
— Это так.
Она думала, что Кармайкл начнёт отрицать и переубеждать её, но этого не случилось.
— Каин отличается от среднестатистического человека. Он не чувствует боли. Синдром Бельмонда[1]. В мире существуют и другие подобные ему люди.
Это слишком просто объяснить, съехав в медицинские термины, но это не единственная вещь, которая смущала Карлин в этом парне.
— Я видела странную татуировку у него на руке, — не унималась девушка. — И глаза… Они изменили цвет.
— В его татуировке нет ничего странного, — отмахнулся доктор. — Кто-то набивает себе Микки Мауса на весь живот или яблочко на ягодицах, но это почему-то ни у кого не вызывает лишних вопросов, — он сделал короткую паузу, а после добавил: — А цвет… Вам показалось.
— Я знаю, что я видела, — Карлин нахмурилась. Ей не нравилось, что Кармайкл пытается сослаться на игру больного воображения, но она не чокнутая. Мужчина молчал. — Вы же знаете, что здесь происходит, — она сделала шаг к нему и остановилась.
Доктор медленно выдохнул, закрыв глаза.