На сколько знаю, половина простолюдинов живет без присяги. Даже самым мощным Эмблемам не нужно больше ста тысяч присягаемые. Сильные Рода больше охотятся за людьми вроде меня, без денег, но с Эмблемой. Если стихии совместимы, то одна Эмблема усилит другую и создаст дополнительную ячейку передачи первого потока силы.
— Господин Кинело, — обратился ко мне рослый мужчина, который обещал присягу аж до второго поколения. — Сейчас ночь и все приходят в себя после случившегося, но завтра вечером я обещаю собрать всех, кто даст вам присягу в благодарность за спасение. Разумеется не все смогут, некоторые уже присягнули другому Роду.
— Я понимаю.
— Господин Кинело, вы сможете приехать сюда завтра в восемь вечера?
— Смогу, — кивнул я, вспоминая то, как вообще дается кровная присяга.
Роду Кинело никто не давал присягу последние двадцать лет. Как раз с тех пор, когда в Анклаве был мятеж, жестоко подавленный родом Мортерао, нынешних правителей Анклава. Эрих Кинело, мой отец в этом мире был одним из мятежников. Его приговорили к казни и сказали освободить от присяги четыреста пятьдесят человек, чтобы не убили и меня.
Найт столько раз говорил, что из семьи обнищавших аристократов, что сам в это поверил. Я вспомнил о мятежном прошлом семьи Кинело, только потому, что задумался как вообще дается присяга.
Если подумать, то роду Мортерао может не понравится возрождение моей фамилии. Не сказать, что Кинело были их главными врагами, но они явно рассчитывали на то, что все мятежные фамилии загнуться.
Возможно, меня не заметят первое время, но все же рано или поздно обратят внимание. Мортерао сейчас не могут действовать также жестко, как двадцать лет назад. Однако такие влиятельные силы способны испортить мне жизнь.
Но это не повод отказываться от такого. Ведь как можно думать о возрождении рода, если ему никто не служит?
— Ружьё отдашь? — спросил Венар, подойдя ко мне вплотную, когда жильцы дома за его спиной стали возвращаться в свои квартиры.
— Отдам, — ответил я и протянул оружие. — Спасибо.