Затем мы с Васькой продолжаем наш путь. Теперь нас вряд ли кто-то догонит. Но у автобуса может быть какой-нибудь противоугонный отслеживающий маячок, поэтому решаю бросить автобус на повороте в станицу.
После всех этих приключений мне становится еще хуже. Ломота в мышцах и суставах ощущается сильнее, а еще, несмотря на палящее обеденное солнце, меня жутко знобит. А теперь я остался без верхних лохмотьев и каждый раз, как мой костлявый бледный торс обдувает ветром, я вздрагиваю, ежусь и начинаю выстукивать зубами дробь.
Идти тяжело. И идем мы довольно долго. Хочется просто лечь и умереть. Хотя первые дома окраины станицу уже вот, совсем рядом, осталось пройти пару километров, и мы на месте.
Ваську я уж не несу, сил на это у меня попросту нет. Но он молодец, послушно молча бредет за мной.
Раздумываю, как лучше поступить. Показываться людям на глаза не самая лучшая идея — могут милицию вызвать. Подкинуть им Ваську и сбежать? Как-то слишком безответственно. А вдруг мелкий попадет к этим извергам из Прогресса. Знать бы, что он точно попадет в приют... Но как я узнаю?
— Давай-ка, дружок, передохнем, — говорю я Васе.
Он округляет глаза, вскидывает брови, будто не понимает, что я от него хочу.
Оглядываюсь — автобус давно позади и его не видать. Я схожу с дороги. Здесь луговой травы мне по пояс, а зашедшего в нее Ваську она скрывает полностью. Трава такая зеленая, манящая что я без раздумий проваливаюсь в эту колючую и одновременно мягкую поросль. Васька, следуя моему примеру, ложится рядом, и так же, как и я, по-взрослому закидывает руки под голову.
Тут нас не видно с дороги. Лежим, любуемся небом и облаками. Лежа мне становится немного легче.
— Никуда не уходи, подожди немного, — говорю я Васе и покидаю тело.
Сразу такое облегчение накатывает. Как же хорошо больше не чувствовать приступы ломки. Невольно начинаю жалеть о том, что выбрал тело наркомана. Лучше б уж коротышку сервуса взял, куда меньше было бы возни и проблем. Но, так-то, если по-честному, кого бы я там ни выбрал, все равно нет-нет, да задумывался о том, что ошибся и лучше б взял другое тело. Такая уж человеческая натура.
Выбираю Семена, жду, когда обрету все чувства. Слышу, как тихо и гундосо говорит диктор: работает то ли радио, то ли телевизор. Когда проясняется зрение, понимаю, что все-таки радио.
— Как вы тут? — спрашиваю Сему.
Остальных поблизости невидно.
— Т-с-с, сейчас снова будет, — говорит он и тычет пальцем в радио.
Слышится щелкающий монотонный звук из динамиков, затем играет незаурядная короткая мелодия и мужской, хорошо поставленный голос, начинает быстро тараторить:
— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. В Южных республиках Эрэснер полдень, с вами программа республиканских новостей. Итак, главные новости к этому часу, — после вступления он начинает тараторить еще быстрее: — На ежемесячном съезде партий был подписан новый закон об утилизации мусора. Теперь пластик и полиэтиленовые пакеты необходимо помещать в отдельные специальные мусорные секции. В течение недели правительство планирует оборудовать все мусорные площадки республик отдельными контейнерами, а сам закон заработает с первого сентября. Стоит напомнить, что такой же закон месяцем ранее уже был принят в центральных республиках Эрэснер и успешно работает. Граждане, нарушившие закон, впоследствии будут оштрафованы на один пункт социально рейтинга, а при систематических нарушениях на десять пунктов.
Забираю я у Семена контроль:
— Слушай, это все, конечно, очень любопытно, и я весьма рад, что ваше общество так рьяно борется с экологическими проблемами. Но я вообще ни хрена не понял. Зачем мне это было слушать? Вообще-то, есть дела и поважнее.
Тут в поле зрения появляется Саня с полотенцем на голове, видимо, она только из душа.