Финч присел на краешек дивана, с трудом отыскав свободный от газет пятачок, и уставился на хозяина квартиры.
Мистер Франки был примерно такого же роста, как дедушка, но казался ниже из-за того, что сильно сутулился. Его длинные седые волосы достигали плеч, а неухоженную бороду гребешок будто бы не касался последние лет двадцать — видимо, старик не считал нужным за ней следить, раз никуда не выходил.
— Говори, что тебе нужно, Финч, — сказал мистер Франки. Подойдя к резному буфету, он открыл дверцы и принялся выбирать из стоявшего на полке сервиза чашку, которую было бы не жалко доверить в детские руки. — Если ты пришел без флика, значит, пока что не хочешь впутывать полицию.
— Я хочу узнать… — начал Финч, но старик его перебил:
— Странно, а я думал, дети знают все на свете, — саркастично заметил он.
— Я хочу узнать… — упрямо повторил мальчик.
— Что?
— Дедушка не вернется?
Мистер Франки застыл у буфета с чашкой в руке. Какое-то время он стоял молча, а затем наконец обернулся и сочувственно поглядел на Финча.
— Нет. Не вернется.
Финч угрюмо кивнул — он так и думал. И все же лишь сейчас, именно в этот момент, мальчик осознал, как сильно хотел ошибаться. Хотел, чтобы дедушка просто вернулся, как пообещал. И пусть бы он даже ничего не рассказывал. Пусть бы он просто вернулся…
Старик отвернулся, закрыл дверцы буфета и почесал макушку, пытаясь выбрать одну из стоявших на шкафу чайных банок. Поднявшись на носочки, он достал большую жестянку с изображением улыбающегося кота и вытащил из левого кармана шлафрока ложечку, а из правого — пачку рафинада.
— Вы ведь знали, что он ушел, когда я приходил к вам в прошлый раз? — спросил Финч.
— Знал, — последовал ответ. Мистер Франки насыпал в чашки чай, плюхнул туда по паре кубиков сахара и направился к камину.
Финч испытывал такую горечь, что с трудом сдерживал слезы.
— Вы знаете, куда он пошел?
— Я догадываюсь… Так, пфф… пфф… — Снимая чайник с крючка, мистер Франки слегка подпалил бороду и похлопал себя по ней, пытаясь потушить начинающийся на лице пожар. — А ты, значит, нашел пуговицу и узнал ее…
— Это называется «следы борьбы», — отстраненно пояснил Финч.
— Умно.
Глядя на то, как старик наливает кипяток в чашки, Финч почувствовал, что и его, почти пустого внутри, наполняет жар. Отчаяние постепенно поднималось в нем, как эта коричневая вода, от которой исходил пар.
— Вы ведь были у нас? Говорили с дедушкой?
— Да уж, — с досадой выдохнул мистер Франки. — Я пытался. Но твой дед — тот еще упрямец. Я его отговаривал. Убеждал, как мог. Но ничего не вышло.
— Вы из-за этого подрались?
— Ха. — Старик поставил чайник на кованую стойку у камина и снял с каминной полки вазу с имбирным печеньем. — Подрались — это слишком громко сказано. Я пытался остановить Корнелиуса, просил, чтобы он одумался. Схватил его за руку, а он схватил меня за воротник шлафрока и отшвырнул прочь. А потом выгнал из вашей квартиры. После этого я его не видел.
— Вы сказали, что догадываетесь, куда он пошел.
Мистер Франки сел в кресло и поставил на столик между собой и мальчиком вазу с печеньем, протянул ему чашку на блюдце.
— Осторожно, горячий, — сказал он. — Последнюю неделю Корнелиус вел себя очень странно. Он был задумчив и рассеян. И мне даже удалось выиграть у него несколько партий в «Трольридж». А такого никогда раньше не бывало: твой дед — великолепный игрок. Сперва я думал, что он пожалел меня и поддается, но все было по-настоящему. Он просто слишком глубоко погрузился в свои мысли, словно принял пилюли для восстановления памяти и его накрыло волной воспоминаний. Я часто наблюдаю через окно за задним двором — боюсь, как бы кто-нибудь из моих… гм… в общем, смотрю, чтобы никто не подкрался к дому. Так вот я видел черный «фроббин» и незнакомца, который приезжал к твоему деду. Видел, как они о чем-то говорили. Думаю, тот человек связан с уходом твоего деда. — Мистер Франки кивнул на чашку Финча. — Пей, чего глазеешь? Ждешь, пока остынет?
Финч осторожный отсербнул немного чая. Тот пах какими-то травами и во рту оставлял терпкий привкус.
«Мерзкий травяной чай!» — подумал мальчик, но после первого же глотка почувствовал, как тепло, разливающееся по телу, успокаивает, будто бы даже утихомиривает страхи. Ему вдруг стало спокойно.