Приглушенно горела газовая лампа. На кровати сидела Арабелла. На коленях у нее лежала тетрадь, в которую она что-то записывала. При этом девочка тихонько плакала.
— Он снова тебя ударил? — хрипло спросил Финч. Горло болело так сильно, словно его совсем недавно пытались задушить удавкой. Во рту стоял горький привкус чернил.
Арабелла подняла глаза, и ее лицо осветилось.
— О! Ты очнулся! — радостно воскликнула она. Девочка выглядела такой счастливой, словно мгновение назад вообще не ожидала, что он откроет глаза.
— Ты из-за меня плакала?
— Вот еще! — возмутилась Арабелла. — И вообще я не плакала. А бормотала. Я как раз записывала все странности и все новое, что мы узнали.
— Что случилось? — Финч попытался подняться, но Арабелла не позволила:
— Эй! — строго прикрикнула она. — Ты куда это собрался, Мистер Непоседа? Тебе вообще-то нужен покой.
— А сколько я здесь лежу? — Финч поглядел в окно. Было темно. Внизу, во дворе, светился иллюминатор засыпанного снегом старого дирижабля. — Уже вечер? Надеюсь, это все еще сегодня.
Девочка поспешила его утешить:
— Да, гремоловы приезжали сегодня днем.
— Что случилось? — повторил свой вопрос Финч.
— А что ты помнишь? — спросила Арабелла.
Финч задумался. Даже самая легкая попытка напрячь память вызывала у него боль.
— Помню, как забрался в окошко комнатки миссис Поуп, — сказал он. — И… и… Да, я прочитал имя Человека в черном! Как его звали? Проклятье! Как же его звали? Я забы-ы-ыл!
— Не переживай, — сказала Арабелла, — я уже переписала его имя в нашу тетрадь. В графе «Подозреваемые» теперь он обозначен, как, — она опустила взгляд и прочитала: — «Мистер Гораций Горр, Человек в черном (не старик). Дымчатые бакенбарды. Носит черный цилиндр и черное пальто с оторочкой из вороньих перьев. При себе имеет трость с серебряной рукоятью в виде песьей морды. Разъезжает в черном “фроббине”».
Финч по достоинству оценил лаконичность и четкость записей, но все же нахмурился:
— Как ты узнала? Ты сказала, что переписала? Откуда?
Арабелла продемонстрировала мальчику обрывок страницы, сплошь покрытой записями с именами посетителей дома и теми, к кому они приходили.
— Не было времени копаться, — сказала девочка, — и я вырвала страничку из книги учета посетителей миссис Поуп. — Увидев пораженный взгляд Финча, Арабелла поспешно добавила: — Да, я знаю, что с книгами так поступать нехорошо, но это ведь не совсем книга, а скорее тетрадь, вот я и…
— Расскажи, что случилось, — потребовал Финч. — С самого начала.
Арабелла вздохнула и отвела взгляд. Казалось, она вот-вот снова заплачет.
— Когда гремоловы запустили газ, –начала девочка, — я надела аппарат для дыхания и спряталась на лестнице, как мы и договаривалась, — наблюдала за подвалом и лифтом. Я все ждала, когда же ты откроешь дверь комнатки миссис Поуп, но ты так ее и не открыл. Я начала беспокоиться. И позвала тебя. Но ты не отвечал. Ты себе не представляешь, каких мне стоило трудов поднять снаружи заслонку окошка и пролезть в него — да еще в этой маске! А потом я увидела тебя на полу и очень испугалась. Ты лежал у дверей, а твоя маска валялась рядом. Мне показалось, что ты вообще не дышал… Кстати, ты даже не закрыл книгу! Она так и была открыта на странице, где было написано, кто приходил к твоему дедушке. Так вот, я вырвала эту страницу, закрыла книгу и отперла дверь, а потом вытащила тебя наружу. Ну ты и тяжеленный! Я еле дотащила тебя до лестницы. А ты все не приходил в себя, и тогда я…
— Надеюсь, ты меня не целовала? — испуганно спросил мальчик. — Ну, как взрослые мерзко целуются…
— Вообще-то, это называется «искусственное дыхание».
— Фу, гадость! — поморщился Финч. — И почему искусственное?
— Ну, прости! — оскорбилась Арабелла. — У меня не было под рукой ничего, что могло вернуть тебя к жизни. А искусственное оно, потому что я дала тебе свой воздух. Я надула тебя, как шарик.
«Фу, гадость!» — подумал Финч, а вслух сказал: