Мадам Клара, в свою очередь, не нуждалась в том, чтобы с нее спал снег, — она словно просто перешла из одной комнаты в другую. Няня величественно прошествовала мимо окошка консьержки и остановилась у лифта. Она многозначительно покашляла, и мистер Поуп высунул нос из-за газеты. После чего вскочил со стула и принялся суетиться возле мадам, открывая решетку и дверцу кабинки.
— О, дети! — раздалось из полукруглого окошка консьержки презрительное и похожее на «О, мерзкие личинки!»
Миссис Поуп даже высунула лысую голову наружу. Выглядела она едва ли не счастливой, и это не сулило Финчу и Арабелле ничего хорошего.
— Добрый вечер, миссис Поуп, — уныло протараторили дети.
— Не такой уж и добрый — но только для вас! — радостно заметила консьержка. — Вас искал мистер Перкинс! Просил, чтобы вы зашли в «Фонарь констебля», как только сможете. И еще просил передать, что это не просьба! Так что вы уже натворили, признавайтесь?!
Договорив, миссис Поуп захихикала.
Дети испуганно переглянулись и, не сговариваясь, уставились на мадам Клару, уже стоявшую в глубине лифтовой кабинки. Та лишь осуждающе покачала головой.
Глава 8. Кофейный пунш, женщина, похожая на мухоловку, и… убийца
Финч бежал.
Пальто было распахнуто, шарф болтался за спиной, как собачонка на поводке, а ветер разметывал синие волосы — шапка куда-то подевалась.
Он оглянулся. Убийца был уже в двух домах от него. Сжимая в руке револьвер, тот несся следом, стремительно сокращая разделявшее их расстояние.
— Помогите… — выдохнул Финч. — Помогите, кто-нибудь!
Лишь только эти слова сорвались с его губ, появилось осознание, что звать на помощь не имеет смысла: никто ему не поможет, никто не справится с убийцей. Тот был быстр. Очень быстр.
Финч мчался как только мог. У него не было времени даже на то, чтобы ненавидеть Арабеллу, но в голове тем не менее назойливым дверным молотком стучала мысль, что именно эта проклятая рыжая девчонка виновата во всем. И как он мог ей довериться? Какой же он дурак!
Нога Финча угодила в выбоину между камнями брусчатки. Он вскрикнул и рухнул на мостовую, больно ударившись коленками. Одежда и волосы тут же покрылись снегом, снег набился под манжеты пальто и в башмаки, но мальчик этого не замечал. Он попытался встать, поскользнулся и снова упал.
Финч поднял голову. Убийца был совсем близко…
А как все буднично начиналось…
…Несколько часов назад, когда время едва перевалило за девять утра, слегка взволнованный, но не более, Финч разглядывал в трамвайный иллюминатор проплывающие внизу кроны деревьев.
Трамвай полз над парком. Путанные заснеженные ветви сплелись паутиной под самыми рельсами, и это древесное море, куда ни кинь взгляд, казалось безбрежным. Лишь кое-где вздыбленные волны ветвей прерывались верхними этажами домов и кофейными черепичными крышами. Тут и там мигали одноглазые семафоры, установленные на длинных мачтах, — они указывали путь для ленивых пузатых дирижаблей, медленно волочащихся по небу над парком. Было до боли странно и удивительно наблюдать за дирижаблем, летевшим на одном уровне с трамваем…
«Арабелле здесь бы понравилось», — подумал Финч.