— Посмотрим, как ты сейчас покривляешься… — удовлетворился громила своими действиями.
А Виктория тем временем плывущей походкой направилась ко мне с бумагами в руках.
Однако успела сделать всего несколько шагов, прежде чем где-то неподалеку прогремел взрыв. Остановилась, принявшись озираться по сторонам.
Следующий взрыв раздался настолько близко к залу, что с потолка посыпалась крошка. Возня за моей спиной прекратилась, а в помещение ворвалась пара ребят в масках, похожих на тех, что подбросили нас до этого невзрачного места.
— Что там происходит? — сдвинув брови, осведомилась у них Виктория. Она уже нервно сжимала и разжимала кулаки. Да-а-а… Совершенных планов не бывает.
— Там этот… — сбивчиво начал один.
— …диамант! — завершил за него другой.
— Что?! — воскликнула женщина. — Как?.. — и устремила на меня горящий яростью взгляд. — Ты привел?!
— Кого? — не сразу понял я.
О каких-то там диамантах тоже слышал впервые. Но сестрица их, должно быть, боялась до усрачки, как и все остальные присутствующие в зале.
— Тот, который в очках, — отдышавшись, принялся вводить в курс дела первый. — Приперся сюда, как к себе домой. И это…
— …плюется какими-то кристаллами взрывчатыми! — дополнил второй.
— Когда ты успел позвать Константина?! — пулей метнулась ко мне Виктория, хватая за волосы и оттягивая мою голову назад.
Да, я всё еще не знал, кто такие диаманты. Зато я знал, кто такой Константин, и растянул губы в такой же приторной улыбке, как и Виктория минуту назад.
— Константина не зовут, — весело произнес сестренке в лицо. — Он сам приходит, — томно добавил, и в подтверждение моих слов раздался очередной взрыв.
— Константи-и-ин! — во все горло заорала Полиночка, как только просекла фишку. — Константи-и-ин!..
Бросив на меня последний полный ненависти взгляд, сестрица выхватила нож из рук своего охламона и подставила к моему горлу. Холодное лезвие коснулось теплой кожи, заставив непроизвольно вздрогнуть. Другой рукой засунула мне ручку в рот. Ее глаза лихорадочно забегали по моему лицу.
— Подписывай! Давай же, подписывай!
Видать, с собственными финансами у нее совсем туго, если готова рисковать и держать меня в живых до последнего. Или же дело было в принципах. Отобрать у ненавистного братца всё, прежде чем отправить на тот свет. Вот, до чего жадность людей доводит…
Выплюнул ручку и глянул на Викторию исподлобья.
— Знаешь, у меня тоже есть принципы, — произнес я, мысленно концентрируясь на намерении выбраться из пут и отдавая на это последние запасы маны. Узнал всё, что хотел, а подмога уже близко. — Я никогда не бью женщин. Но… ты не женщина.