— Прошу прощения, господин, но такой информацией не обладаю. Хотя если установить зависимость между вами и обезьянами, которые не отходили от вас ни на шаг, то можно сделать вывод, что тварь эта, будучи в живых, была для них сродни повелителю или… божеству.
— Божеству?
— Они кланялись вам в ноги, господин, готовые исполнить любой ваш наказ.
— Первая из них точно вылезла из портала, — припомнил я.
— Значит, и тварь проживала в том мире, свидетелем открытия портала в который вам удалось стать.
Получается, что место, которое я видел до пробуждения абсолютной удачи, находилось не на Земле, а где-то там. Хрен знает где, короче, и куда я вряд ли когда-нибудь смогу попасть. Новость эта удручала. Возможно, именно там я смог бы получить ответы на многие интересующие меня вопросы.
— А что будет, если прыгнуть в портал? — всего лишь из любопытства спросил я, но эта мысль тут же крепко засела в голове. — Это… очень опасно?
— Настолько опасно, господин, что вы можете никогда не дождаться открытия портала, вернувшего бы вас обратно, — предельно честно ответил Константин. — И если вас интересует мое скромное мнение, не советовал бы вам так рисковать.
— Даже если знаком с человеком, способным их открывать?
— С человеком из рода Северских?
— Северских…
— Всё равно это не самая лучшая из ваших идей, господин. И прошу прощения за столь резкую критику с моей стороны, — добавил он чуть погодя. — В конце концов, я отвечаю за вашу жизнь, и для меня она куда ценнее моей собственной.
— За честность прощения не просят, — поспешно успокоил его. — Да и я просто спросил…
Наш диалог оборвался, как только каретомобиль притормозил напротив больницы. Той самой, уровень предоставляемых услуг которой, по мнению Константина, был достоин моего статуса.
Что ж, вечер пятницы удался на славу. Настолько удался, что оставшиеся выходные необходимо было потратить на восстановление резерва маны и сил, лежа в позе трупа на больничной койке.
Зато продуктивно, уж с этим точно не поспоришь.
— Гордеев? — нависли надо мной квадратные физиономии двух амбалов, которые я, на удивление, узнал.
Мда-а-а, понедельник — день тяжелый, и начинался он далеко не с кофе. Даже глоток сделать не дали, нелюди.
— Я, — кивнул, беря в руки чашку с темным дымящимся напитком.
И, убедившись в своей правоте, ребята из охотничьего клуба, в одночасье утратившего и председателя, и его верного помощника, уселись напротив. Вперили в меня свои маленькие злобные глазки.