Там было около двадцати человек. Все вооружённые. При виде меня они дружно вскинули пушки и открыли огонь. Кто — из бластеров, кто из пулевого. Ухнул подствольный гранатомёт. Я отразил первый шквал щитом, но стоять, принимая выстрелы и расходуя на их поглощение энергию, естественно, не стал, а кинулся вдоль стены, огибая зал по периметру. Большая часть выстрелом, таким образом, приходилась мимо. Но и бегать долго я не собрался. Скастовал мощную вспышку, ослепившую бандитов. Теперь они палили наугад. В кого-то уже попали свои. Вот одному снесли зарядом бластера голову. Зал полнился криками. Я чувствовал страх своих врагов. Им не стоило пытаться убить меня. Ненависть обрекла их на смерть. Пока они палили вокруг себя, я переместился в нишу, откуда мог наблюдать за происходящим, ничем не рискуя и не тратя шехир.
Постепенно действие ослепления стало проходить, и бандиты перестали в ужасе палить наугад. К этому времени их осталось четырнадцать. Остальные валялись на полу — пять убитых и один раненый. Он истошно орал, требуя прекратить стрельбу и помочь ему.
Я вышел из укрытия. Пришло время жатвы! Бандиты ещё продирали глаза, не совсем отойдя от вспышки.
— Где он⁈ — крикнул один из них, щурясь и озираясь, но не замечая моего приближения. — Чёрт, у меня зенки слезятся! Ничего не вижу! Проклятый ублюдок!
Остальные тоже не стеснялись в выражениях.
Я наотмашь ударил первого серпом. Клинок прошёл сквозь ключицу, разрубил рёбра и лёгкие, вскрыл желудок и выскользнул, когда я дёрнул его на себя, одновременно опрокидывая умирающего на пол. Тринадцать…
Следующий держал в руке очки ночного видения. Сейчас бесполезные. Он размазывал по физиономии слёзы, зажав автомат под мышкой. Я снёс ему голову вместе с кистью. Двенадцать…
— Вот он! — завопил один из бандитов. — Стреляйте, парни!
Но призыв не был исполнен тотчас, ибо не все ещё продрали глаза. Тот, кто заметил меня, вскинул бластер и выстрелил. Я упал на пол, пропустив заряд над собой. Бандит опустил ствол и снова надавил на спусковой крючок, но ничего не произошло: такому оружию требовалось от четырёх секунд, чтобы перезарядиться! В академии нам это объясняли.
Мужик выругался и затряс бластер, словно это могло помочь. К этому времени я уже успел вскочить и бежал в его сторону. На лице бандита отразился ужас. Ещё бы: когда на тебя несётся золотая смерть с лицом Анубиса и с хопешем в руке, невозможно не испугаться. Он всё-таки успел пальнуть в меня, и заряд скользнул по бедру. В следующую секунд клинок развалил бандита на две части, и верхняя шлёпнулась на пол ещё прежде, чем я развернулся, чтобы изменить траекторию движения и разрубить ещё одного противника.
Одиннадцать, десять!
Вдруг с террасы раздался пронзительный женский крик:
— Бегите, идиоты! Он вас всех перебьёт!
Бандиты послушались. Не разбирая дороги, кинулись, кто куда. Лишь двое попытались убить меня. Я прикрылся щитом, прыгнул, сокращая расстояние между нами, и подрубил одному из них ногу. Он упал, орошая всё вокруг бьющей из артерии кровью. Бластер выпал из рук. Ещё бы! Уже не до того, чтобы нападать. Бандит был обречён, и я не стал его добивать. Вместо этого устремился ко второму, но он уже улепётывал во все лопатки. Что ж, я не мстительный и не кровожадный.
— Давай сюда! — этот окрик был адресован уже мне. — Скоро здесь будет ещё одна толпа!
Я побежал к лестнице, поднялся на террасу и едва не столкнулся с Нейт. Глаза в прорези между капюшоном и скрывавшей нижнюю часть лица маской сверкали гневом.
— Почему ты просто не сделал так, как они сказали⁈ — напустилась она на меня, схватив за руку и потащив к выходу из гробницы. — Софак же намекнул тебе, что сделать!
— В каком смысле? И о ком ты вообще⁈
— Софак! Парень, который вёл с тобой переговоры! — мы нырнули в тоннель и побежали по нему, повторяя свой путь в гробницу, только наоборот. — Дал тебе понять, чтобы ты проделал дыру в стене и сваливал! — продолжала девушка на ходу. — Почему ты его не послушал⁈