Еще через день, когда рана в груди закрылась, я нарисовал на камнях ведьмин круг, структуру которого мы видоизменили вместе с Гнором. Поместил туда тело. Покрыл его сложной вязью из ведьминских рун. Положил рядом драгоценные камни, что забрал из ведьминой пещеры, молча порадовавшись, что строптивый колдун успел их зарядить. А самыми последними нанес на грудь Нардиса два очень схожих по строению, но совершенно противоположных по значению символа: жизни и смерти. После этого осталось лишь запустить процесс, объединив живое с неживым и соединив их в нечто новое. Однако прежде…
— Мор, твой выход.
Призрак, подлетев к устало поникшей душе, с размаху ударил ей по хребту, буквально вбивая в мертвое тело.
— Давай!
После чего я торопливо вылил на два последних символа пробирки с собственной кровью, именно той, что была предназначена для каждого из них — мертвое для смерти и живое для жизни.
Ведьмин круг вспыхнул.
Разложенные в строго определенном порядке камни мгновенно опустели.
Магическая печать, которая когда-то привязывала Нардиса ко мне, благополучно испарилась. Лежащее на полу тело окуталось слепяще-ярким коконом, и… все тут же стихло. Неистово-яркий свет, от которого даже мне пришлось зажмуриться, снова угас. Лежащее на полу тело на первый взгляд ничуть не изменилось. Но, как и с Гнором, следовало дождаться результата. А в процессе поменьше думать о том, что второй попытки у нас наверняка не будет.