— Неужели… — протянула я, не веря в то что услышала.
— Ну вот, теперь ты знаешь о моей слабости. И будешь пользоваться этим, — досадно произнес Леон. Разумеется, я буду пользоваться этим. — Да, Виола, я бы не позволил себе все в конец испортить. Но это лишь в том случае, когда ты ведешь себя так. Ведь сейчас ты не противишься и не пытаешь сбежать.
— Не думай только, что я буду просить у тебя прощения. Я до сих пор мечтаю избавиться от тебя, — а вот это я зря. Хищник вновь наступал, а мне оставалось лишь быть словно приклееной к этой чертовой двери.
— Ты ходишь по тонкому льду, — тяжело вздохнул он у моего виска. — Терплю из последних сил.
— Я знаю о горячке, — решила я заговорить об этом. — Это правда может случиться? Почему ты мне об этом не рассказал? По-твоему мне будет достаточно месяца, чтобы смириться? — сколько вопросов и ни одного ответа.
— Это вы, люди, называете это горячкой, — неважно как это называется. — Если будешь вести себя в том же духе, так называемая горячка начнется раньше полнолуния, — вкрадчиво произнес он мне на ухо, вплетая свои пальцы в мои волосы. — От тебя пахнет страхом, — прислонил прядь моих волос к своему лицу. — Да, я подумал верно. Но я не понимаю почему. Я не хотел твоего страха.
— Что будет, когда настанет горячка? Если, настанет, — тяжело сглотнула я, боясь услышать следующее.
— Ты знаешь.
— Знаю. Но хочу услышать это от тебя, — старательно отнимала у него пряди моих волос, но тщетно. Вцепился сильной хваткой в пряди, так, что только ножницы помогут мне избавиться от его рук.
— Я не хочу, чтобы это случилось, — а я то как этого не хочу. — Поверь мне. Очень не хочу.
— Леон, скажи уже прямо, — настаивала я, встречаясь взглядом с его синими глазами. — Я не смогу согласиться на твои условия, если не буду об этом знать. Я должна быть готова, — о чем я говорю вообще. Это уже звучит как некая надежда для него.
— Знать об этом и быть готовой — не одно и то же, — всё же, взгляд надежды проскользнул в его глазах. — Если начнется горячка, то мне будешь необходима ты и только ты. Всё остальное будет меркнуть в моих глазах. Только ты. Виола, нельзя доводить до этого, — обреченно произнес Леон. — И помни, я не могу отказаться от тебя.
— Но я могу, — противостояние просто у меня в крови. Ничего не могу с собой поделать.
— Не можешь, — отрицательно покачал головой Леон. — Разница лишь в том, что я сразу почувствовал тягу к тебе, а тебе нужно время чтобы почувствовать меня. Ты почувствуешь, если позволишь быть рядом, — наверное этого я и боюсь. Смотрю на него, и впрямь глаз не отвести от этих проницательных синих глаз. Это все наверное их штучки — чистокровных.
— Я не могу принять этого.
— А я не потерплю твоего сопротивления, — вновь строгим стал Леон, прижавшись ко мне, но только не так как прежде, а более осторожнее и изучающе. В один момент у меня свело дыхание, но немного времени спустя я всё-таки смогла свободно вздохнуть. Поймала себя на мысли, что волк пахнеть по-особенному. Что-то в этом есть. Но мне не стоит заострять на этом внимание. — Ты такая недотрога, Виола. Надеюсь, это поправимо, — такая какая есть.
— Мне пора домой, — прервала я это странное мгновение и уперлась ладонями в его грудь. В последний момент успела увернуться от его губ. — Алекс наверное с ума сходит, — это не впечатлило его, а скорее разозлило.
— Ну да, конечно. По-твоему же только он страдал дожидаясь тебя, — разозлился Леон, шепча мне это на ухо, вцепившись пальцами в мою талию. Надавив он чуть сильнее, думаю будут синяки. — Так будет не всегда, Виола. Не всегда ты будешь уворачиваться от меня. В будущем, ты будешь испытывать чувства приносящие тебе боль, и эта боль будет проходить только тогда, когда я буду прикасаться к тебе, — о чем это он говорит. — А я подожду этого.
Глава 24. Их договор