«Да, — подумала Соня. — Глаза — один в один, как у него».
— Может, во мне просто играет нереализованный материнский инстинкт, — вслух предположила Ангелина. — Я чувствую жгучее желание позвонить ему, узнать, почему задерживается у Зевса, спросить, как скоро он приедет домой. Но я себя останавливаю. Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что мой сын — взрослый мужчина, — просто сказала Ангелина. — Как это будет выглядеть, если ему, элементалю, участвующему в допросе пленного преступника, будет названивать его мама? Я не хочу выставлять его в таком свете. Да и себя тоже. Поэтому всё, что мне остаётся, — это сидеть здесь и ждать его возвращения. Ты не хочешь спать?
— Нет, — честно ответила Соня. Она устала, но спать ей действительно совсем не хотелось.
— Тогда я побуду тут, с тобой. Ты не против?
— Как хочешь, — Соня пожала плечами. Так они и сидели вдвоём у окна, пока вставшее солнце не осветило чёрный автомобиль, приближающийся к воротам особняка.
Глава 19
До тех пор, пока планы остаются в голове, они кажутся грамотно продуманными, чётко выверенными и абсолютно надёжными. Но, как бы продуман план не был, на практике практически всегда что-то от изначальной задумки обязательно отличается. Хорошо, если это какая-то мелочь, не способная ни на что повлиять. Плохо — если при выполнении плана всё кажется настолько невозможным, что ты и сам перестаёшь в него верить.
— Гладко было на бумаге… — еле слышно пробормотал Тёрн известную поговорку, — Да забыли про овраги.
Элина не ответила. Сейчас, когда такси уехало, а они стояли возле высоких кованных ворот, она отчаянно нервничала, и последнее, чего ей хотелось, — это обсуждать народные мудрости. Первым же из её желаний было развернуться и сбежать, догнать такси, заплатить любые деньги, чтобы оказаться отсюда как можно дальше, но она усилием воли подавила слабость.
Её не смогут запугать ни мрачные остроконечные ворота, ни огромный особняк, больше напоминающий крепость или старомодную тюрьму. И даже тем людям, которые стояли между вышеупомянутыми воротами и особняком, это сделать не удастся.
Всего четыре человека. Никогда прежде она их не встречала, но это нисколько не помешало понять, кто перед ней находится. Среди элементалей ходило слишком много слухов об этих людях. Рассказы были совершенно разные, но одна особенность их всё же объединяла: истории с их участием редко заканчивались чем-то хорошим.
— Кто вы и с чем к нам пожаловали? — спросил первый из них, невысокий стройный мужчина в пальто, выглядевший лет на двадцать пять. Элина не обманулась: среди перстов нет и не могло быть кого-то настолько молодого. Скорее всего, он выглядел так и десять лет назад. А может, и все двадцать.
— Элина из Дома Деметры, — она приложила все усилия, чтобы её голос звучал максимально твёрдо. — Я пришла, чтобы говорить с Прометеем. Впустите нас.
Второй мужчина — такой же невысокий, но вдобавок лысоватый и щеголяющий внушительных размеров пузом, обидно хохотнул:
— А не слишком ли много ты хочешь, Элина из Дома Прометея? Пришла тут, вся такая из себя наглая, и теперь думаешь, что можешь просить аудиенции у нашего Главы? А давай-ка мы лучше поступим по-другому. Мы впустим тебя и ты скрасишь нам вечер своей компанией, — он плотоядно улыбнулся. — Как тебе такая идея, девочка?
Сбоку что-то хрустнуло. Тёрн сжал кулаки так, что костяшки побелели, но ответить на дерзость ничего не успел: вместо него заговорил третий из мужчин, высокий, крепкий, с неприметным лицом из тех, что забываются сразу же, как только исчезают из поля зрения:
— Успокойся, Коль. Ты разговариваешь с дамой из благородного Дома.
— Благородные дамы не приходят к мужчинам в гости без приглашения, — огрызнулся пузатый, но продолжать не стал. По его взгляду, брошенному на собеседника, было понятно, что он его почему-то опасался. Элина прочистила горло: