— «Только попробуйте с ним что-нибудь сделать», — прочитал он вслух.
Ни даты, ни подписи. Вот только князь прекрасно знал, кому принадлежит этот почерк.
На последних секундах поединка баронесса вскрикнула, поднеся зажатый в руке веер к лицу. Ей показалось, что ее защитника сейчас проткнут шпагой, но в следующий миг облегченно вздохнула. Когда княжич закричал, она даже не посмотрела в его сторону, осматривая Раэша на предмет ранения. Все было хорошо, но затем…
Это больше всего напоминало какой-то ритуал. Кровавый ритуал. Но девушка все равно встала и направилась на арену. Ее подруга двинулась следом, и только когда поняла, что ее подопечная направляется к парню, который, по ее мнению, находился в непонятном, а возможно, и неадекватном состоянии, тихо произнесла:
— Люд, не стоит к нему приближаться. Видишь же, что с ним происходит что-то странное и непонятное. Лучше обождать.
Та посмотрела на молодого человека, затем вздернула подбородок и решительно двинулась дальше. Ее подруга и охранница в одном лице направилась следом, ругаясь про себя на свою подопечную, у которой так некстати проснулась кровь Рюриковичей. Людмила подошла к парню и всмотрелась в его лицо, на котором застыло некое напряжение. Какое-то время он оставалось таким, а затем ей показалось, что губы его дернулись, как если бы он испытал боль.
— Раэш, — баронесса под пристальным взглядом своей подруги накрыла своей ладошкой кисть парня. — Что с вами?
Но тот не отреагировал ни на ее касание, ни на ее голос. Еще несколько секунд, показавшиеся девушке очень долгими, он так и простоял, словно вот-вот должен скривиться. Девушка не знала, как ей поступить, и сделала первое, что пришло ей в голову: самое слабое лечебное заклинание. И тут же по наитию создала «каплю жизни», направив ее на Раэша. И это словно придало ему сил: выражение лица изменилось, став более спокойным, а спустя еще несколько секунд он вздрогнул, пошевелился и открыл глаза.
— Раэш, как вы себя чувствуете? — спросила баронесса.
— Хорошо, — ответил он. — Благодарю.
— Это я вас благодарю, что защитили мою честь, — улыбнулась она в ответ.
— Простите, барышни, — он кивнул одной, затем второй. — Мне необходимо идти.