Глава 3
Время. Его течение неумолимо переставляло стрелки часов к полуночи — моменту закрытия серверов Иггдрасиля. Игровой интерфейс показывал время в стиле электронных часов, но разницы особой нет; песочные часы или циферблат. Проблема в итоге — конце этого мира.
«23:58:40»
Через минуту и двадцать секунд игра завершится на печальной ноте, и моя недоделанная прелесть навсегда останется простым набором частей элитных боссов, не успевших соединиться во что-то прекрасное. Проект по созданию ужасающего «НЕХ» тяготит струны души сильнее, чем статичная улыбка Альбедо, прелесть губ которой вскоре навсегда погаснет.
Прелестная девушка запрограммирована улыбаться, чтобы правителю было на что полюбоваться во время бесцельного просиживания на величественном троне. Правда, у нас попросту не имелось достаточно времени, чтобы дурачиться сидением на нём. Обстоятельства требовали упорного фарма ресурсов за пределами гильд-холла, чтобы вражеские игроки не разбомбили нашу базу во время отсутствия членов гильдии в игре. С этим помогали ловушки, неигровые персонажи, монстры и прочие напасти для всех желающих поживиться трудами гильдии Аинз Оал Гоун. И естественно, любая защита не вечна, она требует вливания золотых кругляшей.
Момонга трудился в данжах и инстансах, а также на разных спотах с периодичным респавном монстров. У меня другие интересы, иная модель игры, совершенно отличные цели для атаки. В чём смысл убивать монстров из нулей и единиц? Кроме нужды собрать более совершенные части мёртвых монстров для усовершенствования собственного тела, в остальном они бесполезны.
В отличие от игроков, от которых я собирал эмоции негодования, потешая своё раздутое самолюбие после тяжелого рабочего дня. Подобное дело всего и требует, выбора правильной жертвы для атаки. Например, мои цели могли днями фармить легендарную шмотку в сложных подземельях, а после встречи со мной лишиться абсолютно всего достигнутого за несколько дней.
Затем впасть в отчаяние, наблюдая сквозь надпись «Вы мертвы» за моим безразличием к их труду. Также, их залитые кровью глаза ничего не давали в борьбе с уже уходившим мной, который специально демонстрировал в руках самый ценный предмет, выпавший с инвентаря павшего игрока.
Кто-то назовёт такой отыгрыш жестоким и токсичным, но не всем же отыгрывать добрячков и борцов за справедливость. Я — это предел развития химеры, существа, собранного из частей элитных боссов Иггдрасиля. Пускай меня легко спутать с человеком из-за гуманоидной формы, и имеющегося навыка управления плотью, но химера относится к категории «Нежить». Следовательно, отыгрыш обязан соответствовать существу с искаженной моралью. Не как у скелета, где мышление привязано к некромагии, а несколько иного рода.
Ярким примером служит естественное желание Архиличей превратить всё живое в филиал Некрополя — города мертвых. Личи живут этой идеей, наполняют ею свой отсутствующий мозг; уничтожая жизнь, обращая её в живую смерть. Но химеры, в особенности повелители химер — совершено другое дело.
Мы по натуре извращенные творцы, архитекторы и конструкторы в вопросах создания новой жизни. Нашей честью считается, узрев перед глазами двух могущественных существ, постараться их скрестить воедино, беря лучшее от обоих, откидывая от совершенной особи слабости предков.
К этой идеологии примешивается образ Лорда Рассвета, делая отыгрыш весьма «изумительным». Если бы в Иггдрасиле существовали разумные чудовища, то Бондрюд, безусловно, считался бы среди них недостижимым идеалом.
«23:59:55»
В высшей степени досадно, что придётся продумывать новую игровую личность. Да ещё и в новой игре, или же попробовать перенести нынешнюю под новые реалии. Ради того, чтобы вместе с ней насладиться рассветом, за которым неизбежно последует закат.