Тут Костя окончательно понял, что его вины во внешнем виде Ноны нет ровно никакой. Просто девушка успешно скрывала это все под розовой оболочкой. Их связь, по которой он определял, где же она, усилилась с ее превращением. И он ощущал теперь отголоски застарелых и непрощенных обид, из которых сейчас полностью состояла «волшебница» перед ним.
Ох и не ту девушку вы сделали волшебницей, дурные вы феи!
А дальше началась настоящая битва. Монстр, любящий людей(в гастрономическом смысле), против той, которая, казалось, ненавидит каждого встречного.
Безголовый конь без дополнительного тела стал более маневреннее, но теперь мог только бессильно клацать зубами в надежде урвать хоть один кусочек. А его обугленный язык вился, стараясь оставить рану побольнее. Ведь на его конце была острейшая игла!
И если бы кто-то обследовал бедную девушку, которую монстр беззастенчиво выбросил, стоило только ей начать ему мешать, так и на ней можно было обнаружить характерный тоннель, прорытый этим языком сквозь весь позвоночник.
Нона же выглядела проигрывающей. Она лишь осваивалась и с телом и с силами, в ее голове была каша из образов и того, что она может. Так быстро подстроиться под лошадиный галоп она не могла. К тому же монстр явно отлично знал свои слабости и силу, так что регулярно отступал а потом нападал так же внезапно, как и отходил.
И это стоило девушке ослабления внимания и страшным колотым ранам на ее лишенном всякой брони теле. Нужны были команды, сама она слишком запуталась! И Костя не подвел.
— У тебя есть крылья, взлетай! — Сделал он правильную подсказку девушке, которая из-за инерции мышления и не подозревала о такой возможности. Вставал только один вопрос.
— Как мне это делать, придурок? — Стала она острой на язычок, но сказала правду. Костя вспомнил, как сам учился этому искусству и понял, что сама она это не сделает.
Ему тогда ничего не оставалось делать, как самому вмешаться в битву. Он думал, что эти два гиганта просто «зашибут его и не заметят», но ему нужно выиграть время для слишком перегрузившейся девушки. Он верил что у нее есть в отсутствующих рукавах хоть что-то! Да пусть хоть своим кнутом лошадь ударит, авось она убежит!
Так что подловив момент, Костя мертвой хваткой вцепился в язык безголового коня и почувствовал, что будто только что стал чуть меньше в обхвате тела, настолько его приложило даже случайным ударом. Но он стерпел и начал делать, то что сейчас может лучше всего. Кусать чертов язык!
Какой бы ни была мелкой блоха, а ее укус почувствует любое существо. А здесь он пришелся в такую нежную часть тела, которая еще и пострадала от пожара. Безголовый конь встал на дыбы от ярости и боли, совершенно забыв про сладкую волшебницу, истекающую такой терпкой ароматной жидкостью.
Он втянул язык в себя, надеясь затолкать его аж до самого живота, чтобы убить фею своими агрессивными внутренностями. Самая опасная часть коня исчезла с поля битвы и пошел отсчет времени, которое осталось Косте жить в мире без света.
Нона волнительно вскрикнула, стоило только ей это увидеть. А монстр перед ней лишь улыбался, показывая сомкнутые хищные ряды зубов. Он знал, что от волнения девушки склонны сопротивляться еще слабее.