— В принципе, суть ты уловил, — Князь невозмутимо вздёрнул подбородок. — Видишь ли, внук... — крепко обняв меня за плечи одной рукой, он принялся неторопливо вышагивать по залу. Мне поневоле пришлось следовать рядом, чтобы не упасть. Другие гости расступались перед нами, словно вместо двух беседующих мужчин на них пёр бульдозер. — Монарх не принадлежит себе.
— А кому? Королеве?
— Он принадлежит всем: народу. Политикам. Экономистам. Военным.
— Журналистам, — ввернул я. И пояснил: — Ну, газетчики — это же пятая власть, правильно?
— В какой-то степени, — хладнокровно кивнул Князь. Поэтому ЗДЕСЬ я их не держу... — он посмотрел на меня с укоризной. — Опять ты меня сбиваешь!
— Вы говорили о том, что монарх принадлежит всем, кто попросит, кроме самого себя.
— А ещё — девушкам брачного возраста, которым приспичило выйти замуж за принца, — и он подмигнул. — И вот для этого как раз и существуют давние соглашения.
— То есть, никакой любви, никаких чувств, одни только прибыли?
— Ты не поверишь, внук, насколько хорошо прибыли могут заместить и любовь, и чувства и всю остальную дребедень, которую вы, люди, зовёте романтикой.
— А как же Аурика? — запальчиво спросил я. — Ведь она ПОЛЮБИЛА своего Золтара! И ей не помешали ни гнев отца, ни даже смерть.
Князь, не скрываясь, выпустил из ноздрей длинные струи вонючего дыма.
— Это исключение из правил, — проскрежетал он.
— Да что ты?.. А Зоя и Руперт?
И тут случилось странное.
Князь Драконьего Двора воровато огляделся, и подступив ко мне вплотную, тихо, но внушительно произнёс:
— Не в моих правилах напускать туману, но я не имею права о них говорить, и не могу объяснить, почему.
Я не осмелился оттолкнуть деда, и отступил сам. Потому что испугался: в животе дракона начинало что-то гудеть. Это было похоже на гул пламени в плотно закрытой печке, или на бульканье парового котла... Словом, я решил не искушать.
Но отступив, упрямо сказал:
— Руперт — мой близкий друг. А Зоя была сестрой. Я должен знать, что с ней случилось.
— Ключевое слово здесь "была", — прошипел дракон. — Поэтому, внучек, будь послушным мальчиком и сделай, как хочет дедушка.
Я вздохнул. Вот по этому тону я совсем не скучаю... Нет, я люблю свою бабулю, и был бы дико рад, увидь она меня сейчас — в центре внимания всего Драконьего двора.
Но есть всё-таки вещи, которые я предпочту оставить за бортом.
— Ладно. Обещаю не драконить почём зря.
Обещание далось мне с трудом.