— Подумать только… Наш мир до сих пор называют Клоакой Дьявола, — мечтательно проговорила она. — Надо будет как-нибудь выбраться в Эс-И… Навестить старых друзей.
— Так ты нам поможешь, мама? — Патриция нетерпеливо топнула ножкой и сдула с лица упавшую прядь.
Со вчерашнего вечера в ней многое изменилось. Девушка стала менее зажатой, смело выражала эмоции — да она их вообще не сдерживала, если честно!
Страх, любовь, вожделение, голод… Если раньше Пат была для меня закрытой книгой, то сейчас эта книга перелистывала страницы с бешеной скоростью. И они при этом ГОРЕЛИ.
— Давайте посмотрим, что можно сделать, — жрица Иштар повела рукой, и в покои вплыл безликий голем.
За ним тянулась вереница других големов — с подносами, накрытыми белоснежными салфетками.
Откуда ни возьмись прибежал низкий столик и замер у ног хозяйки, как послушный пёс.
Големы сервировали на столике угощение: воздушный рис с фруктами и специями, слоеные пирожки с орехами в меду, шоколад, наколотый крупными кусками…
Госпожа Иштар опустилась на подушки и жестом пригласила нас с Патрицией устраиваться поудобнее.
— Терпеть не могу колдовать на пустой желудок, — пояснила она, изящно отправляя в рот большой кусок шоколада.
Я уже открыл рот, чтобы вежливо отказаться — от одного вида такого количества сладостей у меня начали слипаться разные части тела… Но Патриция коснулась моего запястья и качнула головой.
— Делай, как она говорит, — шепнула она одними губами. — Совместная трапеза — очень важный ритуал для установления связи.
Я хотел указать, что связь целесообразней устанавливать не со мной, а с Денницей — но промолчал.
Со своим самоваром в чужой монастырь не лезут.
Отщипнув кусочек шоколада, затем попробовав горсточку риса, закусив орехами в меду — я увлёкся.
Аппетит приходит во время еды.
Все сладости были щедро приправлены чем-то острым — кайенским перцем или огнём…
Это распаляло жажду. Големы только успевали подливать в мой бокал фруктовый сок…
Через пять минут, попытавшись сменить позу, я допетрил, что никакой это был не сок, а самое настоящее молодое вино.
Оно удивительно легко ударяло в голову — словно бита, обмотанная толстым слоем сахарной ваты. И напрочь отшибало умение ходить…
Гермиона с удовольствием ловила на лету кусочки шоколада — на мой взгляд, это всяко лучше, чем охота за виртуальными хомяками.
Патриция к еде почти не притрагивалась. Зато "фруктовый сок" поглощала раза в два быстрее, чем я.
Но судя по её поведению — у девчонки не было ни в одном глазу. Или — ни в одной ноге…
Госпожа Иштар о чём-то щебетала — я не прислушивался. Отвечала ей Патриция, которую мамочка упорно звала Инферналией…
Сам того не заметив, я отключился.
Прошлую ночь, как вы понимаете, я провёл без сна, да и раньше прикорнуть удавалось разве что, минут на пять.
А с таким обилием сладкого, да ещё и обманчиво лёгкое винцо…
Снилось мне, что я — огромный леденец. Патриция, Кассандра, Зебрина и девочки из "Чистилища" меня облизывали. Это было жутко приятно, но вот незадача: я становился всё тоньше, всё меньше… Пока совсем не исчез.
Интересно, что бы о таком сне сказал дядюшка Фрейд?..
Проснулся я, словно от толчка.
Гермиона свернулась калачиком у меня на груди, а сам я утопал в мягкой перине. Над головой колыхался балдахин…
Мысль, что это может оказаться ложе самой госпожи Иштар, и по логике, где-то рядом вполне может обнаружится и господин Иштар — то есть, Тот ещё господин…