«И этого будет достаточно, чтобы призвать Асмоделя Белокостного? Разве у него нет более важных дел на Арреле или Аргене?» — спрашивает у себя Шерил, а потом прерывает размышления. В памяти встает один из уроков Ирая, в котором он говорил, что не имеет смысла что-то предполагать, когда можно проверить, иначе можно убедить себя в том, что какая-то затея не имеет смысла, хотя это было основано лишь на собственных ошибочных домыслах.
— Тогда я предлагаю обсудить этот вопрос с орденом Предсвета. Если нам откажут, то мы придумаем что-то еще, — произносит неожиданный голос.
Шерил удивленно смотрит на младшую сестру, вокруг которой привычная зона пустоты. Кэйлу обычно не приглашали на совещания, а если это и происходило, то она предпочитала отмалчиваться. Но сейчас будто копирует Игену Локрост, спокойно смотря поверх голов присутствующих.
«Вероятно, это Ирай её обучил этому. Возможно, тренировки с Тенью дали такой прогресс», — Шерил теперь смотрит на мать, так как именно она имеет самые тесные связи с орденом Предсвета.
Королева же глядит на вторую принцессу с задумчивым выражением лица, а потом кивает со словами:
— Хорошо, так и поступим. Я обсужу вопрос с магистром Дорантом. У почтенных Гримуаров есть, что добавить?
Клогги качает головой, а вот Амелла добавляет:
— Нам нужен беспрепятственный допуск во дворец, ваше величество. А также мы продолжим обучение всех тех, кем занимался Ирай до сегодняшних событий.
— Вы имеете в виду мою дочь?
— Обеих принцесс и Лекса Бронира.
— Хорошо, я не против. Любовь моя, а ты что думаешь? — Игена смотрит на супруга, который сидит мрачнее тучи.
— Ладно, занимайтесь, хотя мне это не нравится.
На этом совещание завершено, но присутствующие не догадываются, что в зале было на одного человека больше. Точнее, тело наблюдателя на соседнем материке, но сила разума настолько великая, что может покрывать огромные расстояния, чтобы смотреть глазами чужого человека, который несет волю магистра культа даже не осознавая этого.
Салим Гаш-Арат восседает на мягких подушках в роскошном дворце халифа в баладе Аль-Мишот на Ак-Треносе. Постепенно вечерняя прохлада проникает сквозь открытые окна и раздувает шелковые занавеси. Старик с огрубевшей морщинистой кожей гладит белую бороду, а потом делает глоток нукрама, местного традиционного напитка, обладающего мягким наркотическим эффектом.
Желтеющие от старости глаза рассеянно смотрят в неведомые дали, но на пороге старости и неизбежной смерти находится только тело. Разум напротив с каждым прожитым годом становился сильнее и совершеннее, накапливая опыт и навыки. Магистр культа Поветрия раздумывает об определенных вещах, ведь на нем лежит ответственность за успех всего предприятия с Поветрием.
Двуединство не устроит никакой другой результат, кроме однозначного успеха, и Салим Гаш-Арат обязан будет его предоставить. В просторной комнате никого нет, покой главного мудреца и визиря халифа никто не посмеет нарушить. Но несмотря на то это, человек окружен огромным количеством духов пустыни, они шепчут тайные послания с громкостью пересыпающегося песка, они скользят невидимыми руками по халату и показывают на образы, которые нужно учесть в великой игре.
Да, Салим считает себя великим игроком. Он проделал огромный путь от бедного погонщика верблюдов до статуса визиря, став вторым лицом в баладе, как здесь называют королевства. А если копнуть глубже, то он влиятельнее даже халифа, ведь к его советам правитель неизменно прислушивается. Поветрие кардинально изменило его судьбу полвека назад, когда духи пустыни окружили умирающего мальчика.