Каждый день тысячи людей попадают под машины. Тысячи людей падают с шатких табуреток и разбивают головы. Тысячи и тысячи - теряют рабочие места. В кого-то даже ударяет молния. Планета точно не перестанет вращаться, если ты окажешься среди этих тысяч, будь то молния, или пинок с работы. Просто еще один лузер из многих. Хотя потерять работу из-за здоровья, которое - отчасти, но все же! - потеряла на этой самой работе... Это уже какое-то мегалузерство.
- Чтоб тебе сдохнуть, - мысленно пожелала Аня бывшему боссу, вяло, почти без злости. - Хотя... Кто же станет держать на работе человека с такими больничными...
- И тебе провалиться, - пожелала она окулистке, которая полтора месяца ставила ей неверный диагноз. - Хотя... врачи сплошь и рядом ошибаются. А эта дура-блондинка - точно не Хаус.
- Печаль, - подвела Аня итог и принялась разглядывать правым глазом пассажиров вагона. Впереди ее ждала очередная клиника, очередной врач, очередные тесты. А пока - можно было расслабиться. Станция конечная, вагон пустой, мест предостаточно. Вот они потихоньку заполняются людьми, пора начинать любимую игру: придумывать им никнеймы.
Злые никнеймы.
По пути в клинику Ане повезло на занятного персонажа всего раз. Унылая потрепанная дама явно относила себя к представителям молодежной субкультуры. Понять бы еще, к какой... Гетры поверх тяжелых ботинок, кружевные колготки, мини-юбка, длинная кофта. Цвета - багрово-коричневые, тусклые, грязноватые. Венчали все это распущенные волосы оттенка гавайского океана. Ядовито-голубые патлы старили хозяйку, подчеркивая морщины и бледность.
- Ей бы лучше оранжево-красные, - рассеянно подумала Аня. - А так... Мальвина Секонд Хэнд! - припечатала она и вышла из вагона.
***
То ли мироздание повернулось к Ане правильной стороной, то ли просто повезло с врачом, но после всех проверок а-ля "поймай светящееся нечто" ей наконец назначили дату лазерной хирургии. Выдали драгоценный номерок. Пообещали что-то конкретное. Дату, правда, нужно было ждать пять недель, но - какого черта? Впервые за два месяца одноглазой жизни она возвращалась домой почти счастливая.
В вагоне измученный тестами левый глаз стало стремительно затягивать мутью. Капли от давления были под рукой, оставалось только дождаться остановки. Тыкать пипеткой в глаз на ходу - проще уж выбить его совсем. Но зачем стараться, если диагноз "Вероятность слепоты довольно высока" уже и так прозвучал.
Закапав и кое-как прозрев, Аня чуть не брякнула вслух:
- Ого!
В этот раз экземпляр попался по-настоящему интересный. Во-первых, он опирался на трость. Набалдашника в виде головы пуделя у нее не было, но кто вообще в наши дни ходит с тростью? Не с клюкой, как у стариков, не с белой телескопической, как у слепых, и уж точно не с лыжной палкой для шведской ходьбы. Этот тип щеголял тростью денди. Старомодный аксессуар плохо соответствовал костюму. У типа было очень дорогое, модное полупальто, а под ним - Аня прищурилась, вспоминая: как же это называется? Кажется, "Касабланка". Да, точно. Костюм-тройка, и загадочный тип носил комплект полностью. Пальто и пиджак распахнуты, так что виден жилет. Щеголь не был толстяком, даже стройным Аня его бы не назвала, скорее - худощавым, тем не менее нижняя пуговица жилета оставалась расстегнута. А кто так носит? Англичане, вот кто.
"Спасибо тебе, тетушка Лера, что привила любовь к детективам!"
Стрижка "Привет, шестидесятые!", в свою очередь, совсем не вязалась с одеждой. Волосы свисали на бледное лицо, почти скрывая левую сторону. Такой себе битломан закосил под Бонда и Браммела одновременно.