На допрос пришли немногие: отец, Даг, Эмануэль с Тулле и мы с Альриком. Даг заместо Кнута. Эмануэля позвал Эрлинг, а жрец потащил за собой Тулле. Люди отца вместе с Рысью и Вепрем отправились за Полузубым. Хотя мы еще не знали, чего ждать, но опытные бритты пригодятся в любом случае.
— Отвечай!
И звонкая затрещина отбросила Мокрую спину назад.
— Погоди. Не спеши. Не так спрашивать надо, — неожиданно вмешался Эмануэль.
— Да чего ждать? Засунуть пятками в костер, защебечет как соловей, — угрюмо сказал отец.
— С ласкою надо, с ласкою. Дай мне белоголового бритта и полдня. И он всё расскажет. И кто его хозяин, и кого в гости ждать…
Я покосился на Мамирова жреца. Тощий и нескладный, он смотрел на Мокрую спину с доброй улыбкой и потирал обрубки пальцев.
— Ладно.
— Только лучше, чтоб никого больше не было. А если кто захочет посмотреть, так пусть сядет в уголок и молчит.
Дага отправили за Живодером, отец, сплюнув, ушел из сарая, а я, Тулле и Альрик решили остаться.
Не дожидаясь бритта, Эмануэль сел рядом с Мокрой Спиной и негромко заговорил.
— Здесь, на севере, живут самые отважные воины из всех, кого я видел. Они не боятся смерти и не боятся запачкать руки кровью, да вот в пыточном деле не сильны. Им лишь бы кого убить! Чуть что — рубят пальцы и ноги, тыкают раскаленным железом, рвут зубы. Это больно! Но зачастую слишком больно. На пятой руне можно выдержать многое, но такие, как ты, легко впадают в забытье. А вот на юге, в Валланде, я видел подлинных мастеров пыточного дела. Они могут дарить боль бесконечно, при этом она не наскучивает, не утомляет и не затихает, а накатывает волнами, и каждая следующая волна сильнее прежней. Валлы даже разделяют палачей на карловых, хускарловых и хельтовых. Я не видел, как пытают хельтов, зато часто наблюдал за пытками карлов. Как думаешь, сколько продержишься? Давай начнем с простых вопросов, пока не пришел Живодер. Хорошее у него прозвище, яркое! Он любит боль. И он мастерски управляется с ножами. Так скажи мне, как тебя зовут?
— Мьёлль! Меня зовут Мьёлль! — чуть ли не рыдая, сказал Мокрая Спина.
И его вонь усилилась. Наверное, я выбрал неверное прозвище. Вонючка подошло бы больше.
— Мьёлль. А меня — Эмануэль. Это не первое мое имя. А твое первое? Или раньше тебя звали иначе? Когда ты родился? Весной? Летом?
— Летом! Я родился летом!
Зачем он каждый раз повторяет свои ответы?
— А назвали тебя Мьёллем(1). Это было настолько плохое лето?