Глава 11 Оливия увольняется из рабынь
Глава 11 Оливия увольняется из рабынь
Бах! Бах! Бах!
На мгновение прислушалась — тишина. И вновь забарабанила. Все сильней и сильней. Кулаки отчаянно заболели, кожу саднило, костяшки пальцев при каждом ударе отзывались резкой, невыносимой болью. Но Оливия не чувствовала ее. Позади продолжали пищать мерзкие мохнатые зверьки с длинными голыми хвостами.
Представив, что крысы совсем рядом, может, уже возле ног, и вскоре коснутся ее своими холодными лапками, она истошно завопила. От собственного крика заложило уши и закружилась голова. Или опять только показалось? В кромешной тьме ничего нельзя было понять. Писк неожиданно прекратился, и Оливию окутала тишина…
Ощущение дикого, пробирающего до костей холода внезапно выдернуло ее, и она поняла, что лежит на полу. А по телу и ногам кто-то ползает, больно царапая кожу.
«Крысы!»
Оливия попыталась вскочить, но, сильно замерзнув и долго находясь без движения, не сумела. Мышцы будто задеревенели и отказывались слушаться. Оливия по-прежнему не могла ничего видеть, зато отлично чувствовала, как на нее гигантскими волнами накатывает паника.
Схватившись рукой за стену, она начала подниматься, одновременно пытаясь стряхнуть с себя наиболее дерзких крыс. Те продолжали крутиться возле нее, пища и царапаясь. Некоторые настолько обнаглели, что сделали попытку укусить.
С трудом двигаясь, Оливия сумела добраться до двери и вновь в нее заколотила.
— Выпустите меня! Выпустите!
Преодолев подкативший к горлу комок, она схватила висевшую на плече крысу и отбросила в сторону.
— Выпустите же меня!
И тут послышался звук открываемых замков. Дверь с шумным лязгом распахнулась, и в глаза больно ударил яркий свет. Все еще ничего не видя перед собой, Оливия, зажмурившись, попятилась. Теперь стало не так страшно. И в ней вновь взыграла гордость.
— Что надо? — с вызовом поинтересовалась она.
— Это же я… — ответил удивленный голос. — Оливия, это же я, Марко.
Оливия сделала попытку открыть один глаз. И разглядела перед собой контуры стройной фигуры. Следом пришла очередь и второго глаза. В коридоре было довольно темно, хотя, конечно, не как в эргастуле, но парень держал в руке факел, более-менее освещавший окружающее пространство.
— Марко! — обрадовалась она и с трудом удержалась, чтобы не повиснуть на его шее.
— Прости. — Он спрятал факел за спину, давая ее глазам привыкнуть к свету.
— Как ты меня нашел?
— Не сейчас; надо уходить. Расскажу по дороге.
Марко схватил ее за руку и, словно слепого котенка, повел за собой.
Оливия настолько сильно замерзла, что у нее зуб на зуб не попадал. И она даже не почувствовала, как Марко коснулся ее.
— Ой! — Парень отдернул ладонь. — Ты как ледышка… Что они там с тобой делали? — Он заглянул в эргастул. — Брр… Нечеловеческие условия. Ты в порядке?
У Оливии, все еще не пришедшей в себя после общения с таким количеством крыс, да еще и на жутком холоде, голова наотрез отказывалась соображать, а мысли постоянно путались. Поэтому она не поняла вопроса. Ей по-прежнему было противно и буквально воротило от писка, когтистых лапок и голых хвостов.
Внезапно она ощутила резкую боль в ноге. Посмотрев вниз, увидела крысу, вцепившуюся зубами в щиколотку. От охватившего омерзения, Оливия с такой силой пнула мохнатое существо, что зверек, отчаянно вереща, улетел далеко в темноту.
— Идем. — Марко, так и не дождавшись ответа, потащил ее к выходу.
Путь обратно показался Оливии намного дольше, чем тогда, в компании кривоногих слуг. Правда, сейчас, все еще плохо видя, она постоянно спотыкалась и ударялась о стены. Но шли они весьма продолжительное время, и зрение наконец вернулось окончательно.
— Я видел, как тебя увели сюда, — рассказывал Марко, когда они шагали по безлюдному и тихому коридору. — Осторожно проследил и только искал подходящего случая. Во время ужина стащил ключи, дождался, пока большая часть обитателей дома уляжется спать…
— Я просидела там полдня? — ужаснулась окончательно пришедшая в себя Оливия.
— И некоторую часть ночи, — с виноватым видом признался Марко. — Вход сюда хорошо охраняется, пришлось приложить усилия, чтобы добраться до тебя.
— Когда меня вели, я никого не видела, — призналась она.
— Наверное, некого было сторожить. А теперь появилась ты…
Он улыбнулся, и в красноватом отблеске факела выглядел таким красивым, что Оливия, залюбовавшись, споткнулась и едва не расшибла нос.