После бессонной ночи, как это бывает только в юности, Карл не чувствовал себя ни вялым, ни сонным. До завтрака он успел появиться в церкви, где увидел Мэг, которая молилась вместе с Анной и Пегги, заметил, что девушка выглядит счастливой, и вознёсся на седьмое небо от счастья.
Во время завтрака королева всё время заговаривала с Моргаузой и пыталась вовлечь в разговор и Карла. Принц отвечал коротко, но не враждебно; со стороны казалось, что он просто смущён. Король и Моргауза так и думали, но Скульд то и дело бросал на племянника и на королеву задумчивые взгляды. Карл старался не касаться принцессы и не отвечал на её томные взгляды, и это больше не казалось Скульду капризом мальчишки. Тут всё было куда опаснее…
И это действительно, было опасно для планов Скульда, так как Карл, единственный в Элодисе, не признавал власти Скульда и не позволял собой командовать. Скульду приходилось использовать обходные пути и манипуляции, чтобы добиться своего; но это становилось всё сложнее делать, так как мальчишка был не глуп. Если Карл открыто восстанет против власти Скульда и скажет «Нет», сделать что-либо будет нельзя… Если, конечно, не поможет королева. А это будет возможно только в том случае, если не вмешается какая-нибудь неприятность в виде какой-нибудь девчонки, которую Карл вообразит своей возлюбленной. И Скульд понял, что нужно выяснить немедленно, не та ли дикарка Юна помеха его планам, а если не она, то кто?..
Карл об этом вовсе не думал. Его мучило другое: ему было жаль Моргаузу. Любовь, переполнившая его до краёв, делала принца добрым ко всем вокруг, в том числе и к принцессе Моргаузе. Она не виновата, думал Карл, что её сделали игрушкой чужих интриг; поэтому вёл себя с принцессой гораздо приветливее, чем до сих пор. Моргауза торжествовала, и даже королева почувствовала надежду… Хотя видела, как старательно он не флиртовал с нею. Карл просто не хотел её обижать. В конце концов, если бы не Мэг, он, наверное, женился бы на принцессе, раз это так важно для королевства! Но в неполные девятнадцать лет нет ничего важнее любви, и Карлу казалось почётным, даже величественным принять ради любимой любые страдания… Тем более, что баловень семьи и судьбы, цены страданиям он не знал вовсе. Влюблённость сыпала перед ним жемчуг и розы, и дарила крылья за плечами… И ради этого ощущения, ради этого чувства полёта, Карл был готов на всё.