6.
Это был воскресный день, ровно неделя со дня свадьбы. Карл всё ещё не выходил из своих покоев, и всё это время пил и почти не ел. И священник Марк, и королева, и король – все пытались образумить его, и всё потерпели неудачу. Королева пыталась добраться до сына с помощью Олле, но Олле оказался столь же неуступчив: его так же возмутило оскорбление, нанесённое другу, и он был целиком и полностью на его стороне. Он даже поссорился с королевой по этому поводу, обвинив её и короля в том, что они продали Карла, и теперь они не разговаривали. В замке сохранялась мрачная и нервозная обстановка; ирландцы ждали только повода, чтобы схватиться за мечи – многие из них считали, что элодисцы не заслуживали даже и такой чести, которой их король удостоил их, выдав за них принцессу лебединой крови, пусть и малость бракованную. В городе практически все поддерживали принца. Многим было невыносимо видеть, как презирают их и их страну ирландцы, и от резни Гранствилл отделяло одно неверное слово.
Карлу это было безразлично. Он не знал, как жить; сознавая позор, он считал, что весь город смеётся над ним. Для человека настолько гордого и самоуверенного, как Карл, это было настоящее мучение. Он пил, но ему это мало помогало – в первые дни принц даже не чувствовал хмеля, его поглощал шок. Есть он тоже не хотел, и если бы не Олле, почти силой заставлявший его есть, Карл не проглотил бы в эти дни ни крошки. Прислугу он к себе не пускал, и комната превратилась в настоящий свинарник: остатки еды, подсыхающие винные и пивные лужи, грязь… Не говоря уже о запахе перегара. Королева не позволяла приносить ему самогонку, но Карл придумал мешать крепкое вино и пиво – пойло получалось отвратное, зато забористое. В этот день сам Скульд позаботился о том, чтобы у Карла был самогон. Ему не нужна была Мэг в Гранствилле, она вообще ему была не нужна. Девочка была слишком опасна; она была, во-первых, не глупа, а во-вторых, истово любила Карла, и управлять ею будет сложно. Если она решит, что действует во благо принцу, с нею будет не сладить, как и с ним самим, и Скульд предпочёл не рисковать. Следовало использовать её, а потом убрать – как угодно, каким угодно способом, только надёжно и далеко. Для этого Скульд использовал Анну… И самого Карла.
7.
Уснув в воскресенье после обеда с бутылкой в руке, Карл уснул, и увидел удивительный сон, который помнил потом всю жизнь. Снилось ему, что он держит в руках щенка, белого, в рыжей головой, который вдруг превратился в ангела с телом птицы и человеческой головой, и улетел, оставив принцу в руках горсть яиц, прекрасных, как крупные жемчужины, только очень хрупких. Яйца начали тут же рассыпаться в ладонях, и поняв, что это от холода, Карл взял их в рот, чтобы показать самым дорогим своим людям: маме, отцу, Олле и Мэг. Он так оберегал их, но Олле нечаянным движением раздавил их в тот же миг. Карл не рассердился, лишь расплакался от непонятной и острой жалости, и поспешил к матери. «Ах, ангел! – Сказала королева, когда сын пришёл к ней со своими сокровищами. - Их здесь много; от них мусора больше, чем от голубей твоего отца. Выброси эту дрянь, Чарли, и вымой руки!». Кормилица, которую Карл почти не помнил, попыталась отнять у него жемчужины, и он убежал от неё к отцу, но дверь того оказалась заперта на засов, и Карл так и не смог к нему достучаться. В итоге, когда принц прибежал к Мэг, все жемчужины превратились в серый неприятный пепел – у него не осталось ничего. «Мэг, я ничего не сохранил!» – Признался Карл в отчаянии. Ему снова хотелось плакать. Он хотел утешения и сочувствия, но Мэг сторонилась его, казалась ужасно холодной и печальной. «Не будь со мной такою! – Взмолимся Карл. – Что мне сделать для тебя?». «Прости свою жену. – Сказала Мэг. – И навсегда забудь про меня». «Я не могу тебя забыть! – Возразил Карл. – Это не возможно. Ты судьба, Мэг, ты моё сердце. Только я не сохранил подарок своего ангела… Прости меня!».
От собственного крика он проснулся, с дикой головной болью, потянулся к вину и нашёл кувшин с самогонкой. Приложился к ней, откинулся навзничь на постели… Сон не шёл из головы. Карлу казалось, что он вещий, только как понять, что он значит?.. В дверь тихо постучали, раз, другой, и Карл зарычал:
- Пошли вон!!!
- Карл, это я. – Олле приоткрыл дверь, едва принц отодвинул засов. – Она искала тебя, и я привёл её к тебе, но её могут увидеть.
Увидев Мэг, Карл онемел. Это было так неожиданно и чудесно, что он не верил своим глазам, и тупо смотрел на неё, не произнося ни звука, только сильно вцепившись в косяк.
- Я хочу поговорить. – Сказала Мэг, взглянув ему прямо в душу своими непостижимыми глазами, и Карл сглотнул, но вновь промолчал.
- Это важно! – С мольбой призналась Мэг, а Олле повторил:
- Карл, её могут увидеть!
Только тогда, немного придя в себя, Карл посторонился, пропуская её.
- Прости. – Сказал, закрывая дверь перед Олле у самого носа. – Я не знал… Не ожидал…
Мэг испуганно и несколько ошеломлённо огляделась, и Карл, вдруг осознав, где они, мучительно покраснел. Пыль, грязь и перегар, остатки протухшей еды, всюду крошки и огрызки… Не так Мэг представляла себе покои принца! Он поспешно запинал под кровать самый заметный мусор, красный, как рак, бормоча что-то невразумительное, набросил покрывало на постель, предложил Мэг сесть. Она села – не потому, что хотела, просто ей было так страшно, и так сильно она волновалась, что у девушки слабли ноги.
- Я только что тебя во сне видел. – Признался Карл. – Я… не знаю, рад я, или нет – мне в груди больно от того, что ты здесь. Нет, не уходи! – Возразил быстро, когда она сделала движение, чтобы уйти. – Пожалуйста! Я уже спокоен… Честно.