Довольно старый, но всё ещё крепкий хозяин бросил не довольный взгляд, на платье Авроры, понимая, что этот юноша собирается ночевать в одной комнате с послушницей. Лица её он не видел из-за капюшона, который Мария специально не позволила ей снимать, понимая какое внимание та способна привлечь своей внешность.
Но так как священник и бровью не повел на подобное заявление, уж он и точно не мог. Всё-таки дела церковные, на то они и дела церковные, чтобы в них не совали нос непосвященные.
— Что у вас есть из еды? — заглянула Мария ему за спину, шаря по кухне изучающим взглядом.
— Печёная репа и жаркое.
— Похлёбку из зайца приготовите, если я вам его принесу? — Михаэль никогда не позволял ей есть жаркое в дешевых трактирах. Подобное мясо являлось скорей отбросом, чем полноценной едой.
— Можно, но за готовку я возьму с вас отдельно. Устраивает?
— Вполне.
— Хорошо. Тогда можете дать мне его сразу.
— Не стоит так спешить, — повела Мария плечами, — его ещё поймать нужно.
— Чего? — округлились глаза хозяина. Большего бреда он едва ли мог услышать. Мало того что за окном стояла глубокая ночь, так ещё и парень был всего с одним глазом! — А может, всё-таки предпочтёте поесть у нас и не морочить себе голову?
— Мне несложно, — отвернулась Мария, пошагав к лестнице, показывая, что разговор окончен.
Не став продолжать бессмысленные уговоры, хозяин повёл своих новых постояльцев к их комнатам.
Священника поселили первым, ближе всего к выходу, а вот Марии с Авророй досталась одна из самых дальних комнат.
Уверено шагнув вперёд, Мария бросила сумки на кровать, а следом за ними и куртку. Зайдя следом, Аврора неспешно последовала её примеру, осматривая небольшую комнату с двумя кроватями.
— Не стоит раздеваться какое-то время, — остановила её Мария, прокручивая в руке нож. — Здесь холодно и сыро.
— А как же ты?
— Мне не холодно. К тому же. Я уже привыкла к подобным неудобствам, а ты нет.
— Думаешь, меня в монастыре растили словно цветочек? — раздраженно процедила Аврора, скидывая накидку.
Злая, взвинченная, она напоминала Марии недовольного котёнка. Такая же маленькая и хрупкая, отчаянно борющаяся за свою жизнь.
— А если бы тебе об этом сказал Михаэль, ты бы так же отреагировала?
— Не говори о нём! — подскочила к ней Аврора, награждая тяжелой пощечиной. — Не смей произносить его имени! Ты никогда его не ценила! Никогда не уважала! — схватила за грудки, заставляя смотреть на себя. — Для тебя он всегда был только демоном! Твоим псом на побегушках! Ты никогда не ценила того, что он для тебя делал!
— Да, — холодно согласилась Мария, поднимая на неё пустой, безжизненный взгляд. — Так и есть. Не ценила. Никогда не ценила. И безумно ненавижу себя за это…
Глядя на Марию Аврора отчётливо понимала, этой девушке не нужно было плакать или что-либо говорить, что бы стало понятно. Она в самой настоящей агонии… И страдает из-за его потери куда сильнее её самой. Намного сильнее!
— Прости, — разжала кулаки, выпуская ворот её рубашки из побелевших пальцев.
— Ты имеешь полное право злиться на меня, так что не стоит извиняться. Я приму от тебя любое наказание за свой проступок.
— Я не Бог Мария. И, не мне судить тебя за твои поступки.