Пока творилась эта привычная уже мне суета, мы с графом сидели на завалинке и отдыхали. К нам подбежала медсестра, частично оттерла от грязи и умчалась, убедившись что мы не ранены.
— Эх, жаль, — мечтательно произнес Петя. — А план был хорош.
Отвесить ему подзатыльник я не мог, так что просто покачал головой.
— Удалось хоть что-нибудь узнать?
— Немного. Тут особо ничего не знали. Если только Стрижаев, но с ним уже не поговоришь, — жизнерадостно сообщил он мне.
— Ну зашибись…
— Ну зашибись! — повторил воевода, подбегая к нам. — Вы что устроили? Зачем? Как?
Посчитав все эти вопросы риторическими, мы дружно молчали и одинаково невинно глядели на Бутурлина. Он в сердцах плюнул на притоптанную траву и растер ботинком. Затем ещё раз осмотрел масштаб бедствий.
— Итак, господа хорошие. Максим Хмелинский и Петр Резников, именем закона, вы задержаны до выяснения обстоятельств.
— Чего?! — хором спросили мы с графом.
— Чего, чего, — раздраженно отмахнулся воевода. — Задолбали. В тюрьму, говорю, пойдете сейчас. Что ни день, то какой-то… Бардак! И вот что самое интересное. Везде я тебя обнаруживаю! — он указал на меня пальцем, тряся рукой.
— Ну а я тут при чем тогда? — спокойно поинтересовался Резников.