– Хорошо, – кивнул я. – А почему труп расчленён?
– Ну так разделка! – Топка показала вымазанный в крови тесак. – Щас разделаем, на части нарубим и в холодос закинем. Он у меня здоровый.
– Всё тело?
– Всё тело, – кивнула Топка. – Что-то сразу Элион съест, а из большей части я ей колбаски сделаю. Кишки на оболочки у соседей возьму, у них есть обычно.
– Добрая фея, а зачем тебе колбаски из человечины? – я незаметно ущипнул себя за бок, на тот случай, если я сплю.
Но нет, сна не было ни в одном глазу. Этот абсолютно зазеркальный диалог совершенно реален.
– Ну так Элион двух килограмм человеческого мяса хватает где-то на сутки, – пояснила Топка. – Потом её снова терзает голод. Ну а если будут колбаски, то она сможет их уминать, как голод почувствует. И никто не догадается, что там, в этих колбасках.
Вообще, все заботы по хозяйству на себя взяла Мужик с топором. Трансфея готовила, убиралась, чинила свою баньку, да и вообще носилась по дому словно пчёлка. На вопрос, что за бурная активность, Топка отвечала про деревенское детство и привычку всегда что-то делать.
Так что в способность нашей феи сделать полуфабрикаты для каннибалов я не сомневался.
– Ладно, хрен с ним, делайте колбаски. Вы только скажите, чей это труп.
– Педофила, – пожала плечами принцесса. – Я его на живца словила.
– На какого живца? – застонал от отсутствия логики я. – На какого нахрен живца ты словила своё мясо?
– Ну, на себя. Живец – это я, – охотно пояснила маленькая демоница. – Случайно его заметила на речке. Он ходил, наблюдал из-за деревьев и кустов, как я купаюсь после тренировки. Ну я и подумала, а вдруг это педофил? Тогда можно будет его съесть. Ну вот, сегодня он наконец-то на меня напал.
– А почему именно педофила ты решила умять? У них какой-то особый изысканный вкус?
– Нет, просто педофилов не жалко. Не могу же я обычных людей кушать, – скромно потупила глазки девочка и даже ножкой зачем-то шаркнула. – А вот убийц, насильников, педофилов, живодёров, других преступников – могу. Такой у меня теперь рацион.
– Кушаешь во имя добра значит, – фыркнул я, выглядывая в щель между шторами. – Слушайте, Элион, Топка, а вы продумали, куда спрячете труп, если к нам придёт полицейский? Или его тоже съедим?
– Полицейского-то зачем? Он хороший, – удивилась Элион. – Ну, кроме оборотней в погонах…
– Да что полиции тут делать, в этом захолустье, ближайший отдел в двадцати километрах, – отмахнулась Топка.
– Даааа? – потянул я. – А вот кто это к нам в калитку сейчас постучится?
– Да ты прикалываешься, – улыбнулась маленькая демоница.
Раздался стук в калитку.
– Прячьте тело, балбески, – рявкнул я, направляясь к выходу из домика.
У калитки стоял молодой полицейский в слегка помятой форме.
– Участковый инспектор младший лейтенант полиции Стечкин! – бодрой скороговоркой представился он.
– Печкин, Печкин пришёл! – услышал я счастливое визжание Элион из дома.
– В доме дети? – поинтересовался Стечкин и как-то даже напрягся.
– Да, мои сестрёнки, – пожал плечами я.
– А как тебя зовут?
– Мэлс. Мэлс Шаманов, – не стал скрывать своё имя я. – Паспорт с собой в деревню не взял.
– Давно в деревне?
– Три дня, – снова честно сказал я.
– Только что приехал, значит… – потянул полицейский. – Неужто из N-ска?
Я кивнул, решив, что лишнего говорить не стоит.
– Полных лет сколько?
– Восемнадцать, – решил я ответить честно.
Ровно восемнадцать, кстати, день рождения-то у меня в апреле прошёл.
– А можно я пройду в дом? Документы посмотреть и вообще, – спросил участковый.
– Нет, нельзя, – чётко ответил я.
– Почему?
– Таков мой выбор.
– Молодой человек, нельзя препятствовать деятельности полиции! Или в доме что-то незаконное происходит? Может, ты там труп прячешь?