Горная тропа медленно поднималась ввысь, теряясь за резким поворотом. Пологие склоны покрывали сиреневые цветы, цепко держащиеся за камни. От нагревшихся за день скал волнами исходило тепло. Длинной вереницей растянулись повозки, тихонько поскрипывали колёса, день клонился к закату.
— Где остановимся на ночёвку? — спросил Орофер, окидывая взглядом проезжающих мимо эльфов. — Прямо на дороге?
— Пока придётся так, — пожал плечами Сварн. — Там, выше, места будет ещё меньше. Только на седловине удастся передохнуть, но до неё ещё три дня.
— Скоро стемнеет. — Орофер вздохнул, глядя на пламенеющие в лучах заходящего солнца далёкие горные вершины.
— Командуй привал, — согласился Сварн. Дождавшись короткого приказа Орофера, он бросил что-то своим спутникам и посмотрел на попутчика: — Здесь за поворотом есть небольшой ручей. К концу лета он обычно пересыхает, и в его русле можно будет удобно расположиться.
— Спасибо, — Орофер скупо улыбнулся, трогая лошадь.
Ему определённо начинал нравиться этот малоразговорчивый нандо. В последнее время Орофер часто размышлял о том, что ждёт его там, за горами. Новый дом, новый мир. И власть. Мысли о власти завладели им постепенно, но теперь неотступно следовали, не давая спать, туманя разум заманчивыми, тревожащими перспективами. И в этих мыслях всё чаще приходило понимание того, что он невероятно одинок. У Тингола были советники: друзья, бывшие с ним практически с самого начала, как он или Амдир, или же те, кто пришёл в трудную минуту и остались, как Саэрос. А он? Он был один. Сын, конечно, будет подмогой и опорой, но этого мало. Власть должна опираться не только на тех, кто связан узами крови с правителем. Скорее, наоборот — подобная связь может вызывать недовольство у народа, пусть даже пока его, этого народа, у Орофера нет.
Сварн же за те несколько недель, что они были знакомы, проявил себя как умный, в некотором роде расчётливый эльф. Ороферу пока не под силу было разгадать, что кроется за его ореховым взглядом с хитринкой, но нандо внушал доверие, и сейчас это было самым главным.
Пересохшее русло обнаружилось за поворотом, когда основной обоз, вздрогнув от головы до самого хвоста, замер, засветившись огоньками костров. Орофер спешился, подводя коня к узкой полоске воды, змеившейся на дне. Рядом фыркали кони, Трандуил и Синголло негромко переговаривались, вполголоса споря о том, надо ли обвязывать копыта лошадям на перевале, чтобы те не скользили по льду.
— Амрот и Амдир остались внизу, замыкающими, — опомнился под вопрошающим взглядом отца Трандуил. Здесь, в горах, ему даже дышалось легче, словно горный воздух выветрил из головы застарелые печали. Он понимал, что они вернутся, стоит только спуститься, но сейчас думать об этом не хотелось. Он словно сбросил с себя гнёт столетних бед, широко расправив плечи, забыв даже об искалеченном лице.
Предстоящий переход заставлял сосредоточиться, отбросив мешающие эмоции. А предчувствие опасности наполняло вены бурлящим азартом, позабытым после Дагор Аглареб.
— Держи. — В руку ткнулся прохладный сосуд, и Трандуил, отвлекшись от разглядывания завтрашней дороги, недоуменно посмотрел сначала на ладонь, продолжавшую сжимать сосуд, потом на ту, кто его дал.
— Как поднимемся выше, не забудь намазать лицо и руки, — деловито проговорила Тинвен, копаясь в сумке, перекинутой через плечо. Внутри что-то позвякивало. — Это растопленный жир. И немного масла смоковницы. А ещё…
— Хватит! — Трандуил шутливо поднял руки вверх. — Я верю на слово — в руках у меня чудодейственное средство от холода и болезней, способное сохранить жизнь в горах!
— Это всего лишь мазь, — проворчала, улыбнувшись, Тинвен. — Обморозишь лицо — не ходи потом к целителям. Отвалится кончик носа, посмотрю я на тебя, как заговоришь…
— А он потом отрастёт? — поинтересовался Синголло, просовывая голову между друзей и с любопытством заглядывая в сумку. — А мне осталось?
— Всем хватит. — Тинвен шлепнула вездесущего разведчика по руке и сама достала склянку.
— Фу! — сморщился тот, сунув нос внутрь. — И ты предлагаешь мне так вонять?! Как на меня эллет смотреть будут, когда мы с гор спустимся?!
— Боюсь, эллет будут пахнуть не лучше, — пытаясь состроить серьёзную мину, проговорила Тинвен.
— Кажется, Орофер что-то говорил о том, что среди нас мало детей, — пробормотал Синголло, отходя в сторонку и продолжая нюхать мазь. — Боюсь, эта мазь отодвинет их появление ещё на пару сотен лет…
— Думаешь, это действительно поможет? — проводив его взглядом, поинтересовался Трандуил, раскрутив свой сосуд и с подозрением глядя внутрь.
— Уверена, — кивнула Тинвен. — Я слышала о страшных обморожениях, которые поражали тех, кто прошёл здесь впервые. — Она вдруг смутилась, заметив, как пристально смотрит на неё Трандуил. — От Кирдана. Он рассказывал. Он ведь с Тинголом здесь прошёл.
— Ты обладаешь поразительной способностью вникать в детали, другим незаметные.
— Сейчас это моя обязанность — следить за здоровьем синдар, — пожала плечами Тинвен, опустив голову, вновь заинтересовавшись содержимым сумки.
— А сама пробовала то, что предлагаешь? — хитро спросил Трандуил, ныряя пальцем в склянку. Но Тинвен, не глядя на него, возмущённо проговорила:
— Конечно же, да!
— Надо проверить ещё раз. — И Трандуил щедро мазнул по носу эльфийки, одновременно отскакивая в сторону и оглушительно хохоча. Тинвен дёрнулась, пытаясь поймать его за руку, и рассмеялась в ответ, когда рука Трандуила снова потянулась к ней, размазывая густую мазь по лицу.
Стоявшая рядом Аэрин вздрогнула, услышав смех. Покосилась в сторону веселящихся эльфов и вернулась к раскатыванию одеяла.
Утро выдалось прохладным. В прозрачном воздухе очертания гор казались особенно чёткими. Солнце ещё пряталось за вершинами, не спеша нести тепло. Вздрагивая и кутаясь в плащи, эльфы сворачивали лагерь, растирая бока лошадей. Весь день они поднимались, полагаясь на продолжавшую виться вверх тропу, пока солнце снова не скрылось, погружая всё в мгновенную тьму, где задул холодный ветер, пробирая до костей. Выспаться в эту ночь толком не удалось почти никому.
Узкое ущелье перегородило дорогу на третий день, заставив остановиться. Воспользовавшись передышкой, путники споро разожгли немногочисленные костры, в воздухе запахло чабрецом и мятой.
— Готовьте доски! — крикнул Орофер, пытаясь прикинуть, где лучше делать мост. Ущелье и в самом деле было узким, но невероятно глубоким. Внизу можно было разглядеть тонкую нить реки, по которой плыла белоснежная пена бурунов.