«Золото хочу, — широко улыбаясь, показал мне жестами Болтун, — но не хочу тащиться на шарганов север, надутый и сопливый ты засранец».
Ну, он, конечно же, был уверен, что я ничего не пойму, а Боров тут же бросился переводить:
— Сказал, что от денег бы не отказался, но на север не хочет.
Я одарил Болтуна невозмутимой улыбкой и тоже ответил на языке жестов:
«Так решайся, трусливый хрыч. Кто знает, может, и золотишко получишь. А нет, тогда все же придется тащиться со мной на север. Но едва ли я уверен, что нам пригодятся такие старые ссыкуны».
Боров неожиданно громко заржал, а у Болтуна сначала от удивления взмыли вверх брови, а затем он растерянно, с легкой обидой ответил:
«Я не старый, мне всего тридцать три».
«Так и я не сопливый засранец», — ответил я.
Болтун усмехнулся и показал:
«Теперь вижу, что нет. Что ж, тогда давай лезь на полосу. Голову там себе не проломи».
«Даже не надейся», — ответил я и медленно перевел взгляд на Борова.
— Я так понимаю, что и ты согласен.
— Ага, — нехотя протянул он, а затем резко крикнул парням на полосе препятствий: — Одвин, заканчивайте там! Слезай, давай! У нас тут зрелище поинтереснее намечается.
Ребята растерянно переглянулись, что-то тихо между собой обсудили. Длинноволосый коренастый парень, которого Боров назвал Одвином, сейчас находился перед подвижной лестницей и только приготовился пробежать по ней, но не удержался, потерял равновесие, едва не свалившись. Парень в падении успел ухватиться за веревку, а я машинально подхватил его ветром, чтобы смягчить падение. Если бы упал с такого положения, стопудово что-нибудь себе сломал.
— Да падай уже! — басовитым ленивым окликом поторопил его Боров.
Одвин, явно не желал сдаваться, хотел было подняться, я отпустил грань ветра, давая ему справиться самостоятельно. Но рука парня соскользнула, он разжал руку, явно зря сдавшись, и спрыгнул вниз. Кажется, Одвин даже не понял, что я ему помог, он как ни в чем не бывало, отряхнул штаны и зашагал к рычагу, останавливая механизм полосы.
— Давай иди уже, — начал подгонять меня Эсгон.
— Не терпится продуть? — усмехнулся я, и не дожидаясь ответа, зашагал к полосе.
У лестницы я остановился, окинув полосу препятствий изучающим взглядом.
Рекорд Рика половина луча. Это приблизительно две с половиной минуты, и значит, я должен пройти за треть луча или по земному за две минуты. Попытка у меня всего одна, но кто не рискует, тот идет в поход без демоноборцев.
Нет, я вполне реально оценивал свои силы. Если в первый раз во время прохождения полосы я даже и надеяться не мог, что побью рекорд Рика, то сейчас был уверен, что у меня это получится.
Вернувшаяся память Ананда принесла не только воспоминания о прошлой жизни, но и многие знания, которые время от времени всплывали в голове, словно бы загружались в голову, как только они мне становились необходимыми.
И сейчас я был уверен, что вспомню все навыки и техники управления телом прошлой жизни, потому что прекрасно помнил, что Ананд Девангер изучал боевые искусства и тренировал свое тело с самых ранних лет.
Я начал подниматься по лестнице, а Боров тем временем вразвалочку прошагал к лучевому колесу. Колесо — это незамысловатый механизм что-то вроде секундомера, только здесь вращается не стрелка, а само колесо, а при остановке рычага оно замирает на стрелке вверху.