Глава 4
А я думал: наш мир конченный. Где люди до сих пор платят за убийство неугодных им. Но мне грех жаловаться, я хорошо зарабатывал. Мир повидал дикарем — скажем так. С ребятами хорошими познакомился, стали братьями. У нас, конечно, такого здеца не было. Но тут каждый делал, что хочет по праву своей силы. Много силы — много возможностей. Мало силы, как у меня, — на тебе сломанный хрен и отбитые яйца.
Мне нужна сила. Много силы. Вся сила, что я смогу взять.
Сволота что-то кивала себе, шептала и улыбалась. По глазам было видно, что она принимала решение: кончить меня сейчас или оставить на потом еще поиграться. Как с любимой игрой, которую хочется растянуть. Глазки блестели, а улыбка не сходила с ее лица. Вот же больная.
Судя по разочарованной улыбке и грустным глазам, меня решили не добивать. Даже не знаю, радоваться этому или нет.
Черная тварь начала отходить, но остановилась и через плечо тихо произнесла:
— В следующий раз я тебя убью, мясо. Так что не попадайся мне на глаза.
Резко развернулась и слегка присела, как будто сделала реверанс.
— Ужас, какие у меня манеры. Забыла представиться. Ниам Ольсен, старшая дочь главы Ольсен.
Выпрямилась и, развернувшись, попрыгала с камешка на камешек, держа руки за спиной. Я держался из последних сил, ждал, чтобы она свалит подальше.
Как только она отошла, я сжался, как ребенок в утробе матери, и заорал. Боль пульсировала внизу живота. Все надувалось. Начало тошнить, я повернулся набок все так же в позе эмбриона, и меня вырвало. Я все еще держал руки на самом сокровенном и блевал — так как я не ел, то думал, что желчью, а на самом деле — кровью. Походу, все-таки мне конец. Быстро я в этом мире закончил путь. Но я не сдамся. Еще раз скрутило болью. Провалился в забытье.
Вижу, как стою над восемью могилами. Читаю имена пацанов. Это был единственный раз, когда я плакал. Это были мои первые и последние слезы. Я вытер лицо.
— Братья, я отомщу, клянусь. Я найду эту тварь и порежу его на лоскуты.
Сажусь на землю, идет дождь. Плевать. Почему вас, а не меня? Почему я не понял, что это подстава? Хотели последнее задание перед выходом на заслуженный отдых. Кто ж знал, что мы помешаем одним козлам и нас захотят кончить. Простите меня. Я кричал: — Простите меня, что я вас подвел.
Приди в себя. Приходи в себя, я сказала, — слышал я голос в своем видении.
Неужели это все был сон?
— Приходи в себя, тебе нужно очнуться.
Я открыл глаза и увидел испуганное лицо старухи. Она смотрела на меня, и мне показалось, что никакая это не старуха, а женщина лет тридцати. Красивая женщина. Кожа гладкая и красивые темные глаза.
Тут меня скрутило от сильной боли внизу живота и опять затошнило.
— Сильно тебя отделали. — Покачала головой старуха. — Не думала, что ты так сможешь разозлить эту девку. У нее сегодня был важный день. Она наконец-то получила своего духа.
Я попытался что-то сказать, но горло было полностью сухое.
— Да... Дй… Дай попить, — выдавил я из себя слова, и от этого стало только хуже.
Я почувствовал пульсацию внизу. Старуха дала мне черпак, только я никак не мог отцепить руки от своей промежности. Она подняла мне голову, и я смог сделать пару глотков, а потом сильно закашлялся.
— Что с моим?.. — промычал я.
— Она отбила тебе яйца, теперь там просто два синих шарика, член она тебе сломала, — сказала старуха с очень серьезным лицом.
— А какие плохие новости? — Попытался я себя утешить, но промолчал и спросил: — Ты можешь помочь?
— Ну сделать что-то смогу, приведем тебе в норму. Будет ли работать то, что у тебя болтается, не берусь сказать. Не по этому профилю я, — сказала старуха еще серьезнее, смотря на меня.
Меня опять скрутило, и я откинулся. Похоже, снова лежу на том же столе. Удивительно, как обеденный стол стал мне удобной кроватью.