— Да сколько же их! — доносится через наушники, вдруг, голос Клименкова. — Серый, Макс, Синий! Кто-нибудь! Примем, блять!
Откат Копья практически ударил по нервам. Нет, боли не было, было другое странное чувство. Сложно объяснить, но что-то на подобии затяжной тоски, по непонятному чему-то. Да как же это бесит, блять!
Откатившийся заряд Прыжка заставил вздрогнуть. Сейчас главное не сорваться и работать только мечом. Я же в какой-то мере не совсем простак с ним! Прочь страх, прочь сомнения! Вдохнуть, выдохнуть и вперед!
С места вперед я рванул практически вслепую. Шел на звуки боя, где скрежет смешивался со звоном и рычанием. Видимость не дальше пяти метров, так что каждый новый звук заставлял озираться.
Когда шелест сбоку раздался чересчур громко, я только и успел, что кое-как встать в стойку. Меч двумя руками, одна нога чуть вперед, вторая назад. Тварь, что появилась из темноты, напоминала паука. Мерзкого такого, что словно рос внутри человеческого тела. Сейчас из торса вырывались длинные лапы и жвалы, что, постоянно щелкая, рождали неприятную слуху мелодию.
Тварь увидела меня явно раньше, чем заметил её я. Только почему-то нападать не спешила. Лишь подняла передние лапы и делала в мою сторону короткие рывки, не замолкая при этом ни на секунду. Когда же в поле зрения появилась вторая тварь, в мозгу что-то переклинило и вперед рванул уже я. Кое-как подавив в себе рефлекс на Прыжок, поднырнул под колющий удар лапой, и зайдя ближе, рубанул мечом. Тут же прямо над темным появился теневой клинок, что словно этакая гильотина перерубил тщедушное тельце пополам. Волна исцеления пронеслась по телу практически незаметно, пусть и стало немногим легче. А еще тот напор щелкающих звуков, что буквально вбуривался в разум, немного стих.
— А ну иди к папочке, — прохрипел я в сторону второй твари.
Мой рывок был молниеносным. Уклониться от сдвоенного укола лапами, поднырнуть под поднятую боковую и воткнуть меч по самую рукоять. И снова удар теневого меча закончил начатое! Трехпроцентный шанс? Блин, а ведь и с арбалетом тогда сработали пассивки, шанс на которые не сказать, чтобы большой. Там-то ладно, десять процентов! Но здесь вообще три! Нужно проверить.
Щелкающие звуки усилились внезапно и со стороны спины. Чувствуя не ладно, оборачиваться не стал, а просто рванул вперед. Развернулся уже на бегу, и даже не удивился, когда отметил плевок серой паутиной, как раз туда, где я стоял. И с десяток темных, что снова начали шелестеть жвалами, создавая свою примерзкую мелодию.
И снова пришлось сдерживаться, чтобы не сорваться в Прыжке. Только челюсти сильнее сжал, да рванул вперед, отводя руку с мечом чуть назад.
Десять темных стали для меня лучшим исцелением. По мере того, как погибала одна тварь, тьма вокруг отступала, а тот звон, которым забивались мысли, отступал. И вот уже вокруг знакомая опушка, с рытвинами от взрывов и то место, где сдерживали волны. А еще увидел очерченную тьмой площадку, внутри которой Макс, Багира и Волк кружили хороводом вокруг Чемпиона. Границы арены не просто тьма, но черная, полупрозрачная паутина. Она густыми прядями окружала место боя, превращая его в подобие кокона.
— Не использовать скиллы, не использовать скиллы, — как мантру повторял я.
Рывок к границе и меч проходить её насквозь. Горизонтальный порез позволяет проникнуть внутрь и тут же, словно возвращаются звуки. Слышу бряцанье оружия, глухие удары молота Макса и тихий шелест от движения Багиры. Волк в ближний бой вклиниваться не спешит. Он в полуприсяде ходит у самого края, будто чего-то выжидает.