— Ты остаешься? — спросила тогда вторая эльфийка.
Та кивнула. Эльфы быстро попрощались. Эвелис снова скрылась в лесу, почтительно поклонившись императору и его семье. Двое же других взяли себе лемостер, оставляя волшебникам златогривых скакунов, правильно предположив, что лемостерами в качестве ездовых животных в Феррии не пользуются и вряд ли гостям будет удобно на них путешествовать. Путь по земле оказался более долгим, чем был бы в небе, но выбора не было, ведь передвигаться на крылатых животных могли только эльфы.
…— Они учились здесь? — спросил Стефан.
— Да. Ксион и Олоримэ закончили обучение в прошлом году. А Эвелис сегодня вечером должна прибыть сюда для прохождения последнего курса и экзаменов через несколько декадонов.
— Но почему она не поехала с нами ночью? — недоуменно взглянул на магистра император.
— У неё есть ещё друзья, которые также сегодня возвращаются в Фиела-тону. Наверняка они собирались ехать вместе. А ей было бы тяжело придумывать объяснение, почему она решила отправиться в школу одна посреди ночи. Нам ни к чему сейчас домыслы, пусть даже среди молодых эльфов в самой глуши Танмере, — произнес Дорел.
— Простите мне мою наглость, магистр… — вздохнув, сказал Стефан. — Но у нас есть ещё одна нерешенная проблема. Мы бы не отправились к эльфам, если бы у нас не было одного дела, которое можно решить только здесь. Могу ли я поговорить с Повелителем?
— Я сейчас принесу связной медальон из хранилища, подам сигнал Элиору, а он позовет Повелителя.
Магистр поклонился и вышел, плотно притворив дверь. Виорена присела на обитый бархатом диванчик и вздохнула.
— Нам повезло, — тихо сказала она. — Я и в лучшем случае не могла себе вообразить такого поворота.
Принц, все это время молчавший и стоявший у входа в комнату, медленно прошел вглубь помещения и сел рядом с матерью. Император молча рассматривал в окно открывающуюся местность.
— Тебя не оскорбляет тот факт, что Повелитель эльфов скрывал от тебя и от твоего отца существование Фиела-тоны и ей подобных мест? — спросил юный чародей.
Стефан повернулся и внимательно посмотрел на сына:
— Я поступил бы так же.
— Но это значит, что он тебе не доверяет! Почему же ты так легко доверяешь ему наши жизни? — нахмурившись, произнес Эарлан.