— Вы скучаете в Фиалике? — удивилась она, села в кресло и тут внезапно поняла, что за прошедшие семь дней в её жизни произошло столько событий, что она едва помнила о нахождении с ней в одном дворце принца, из-за которого, в первую очередь, Олоримэ и не хотела покидать столицу. Следом пришла и другая мысль: едва ли жизнь Эарлана здесь была такой же насыщенной, как её. — Здесь так же, как в Фиела-тоне? — печально спросила Олоримэ.
— Почти, — кивнул принц. — Мы можем свободно передвигаться по дворцу, потому что здесь нет посторонних, которые не должны знать о том, что мы находимся под покровительством эльфов. Можно не прятаться от остальных обитателей дворца и даже разговаривать с ними. Но вы и сами понимаете, что все здесь заняты своими делами. А мне опять нечем заняться. Тогда я хотя бы искал возможность узнать что-то о сестре, теперь лишен и этого! И Сенеренталь уехала…
— Вы скучаете по ней? — Олоримэ заинтересованно подалась вперёд, потом одёрнула себя, недовольная своим слишком эмоциональным, на её взгляд, поведением.
— Конечно, — задумчиво ответил волшебник, не заметив излишнего интереса в голосе эльфийки. Кулон с пером Сенери, выпавшим в их последнюю встречу, он с тех пор носил на тонкой цепочке под рубашкой. Ему казалось, что ни с ним, ни с самой Сенеренталь не случится ничего плохого, пока этот талисман будет у него на шее. — Она — пока мой единственный друг среди эльфов, — добавил Эарлан и перевёл взгляд на Олоримэ. — Но я очень рад, что вы здесь! Только почему-то мне кажется, что вы пришли не ради праздной беседы, и, как бы это ни было грустно для меня, я готов быть вам полезным столько, сколько вам нужно, а после не стану вас задерживать.
Олоримэ внимательно смотрела на Эарлана и пыталась понять подоплёку его чувств. Что он имеет в виду? Что он хочет сказать на самом деле? «Ох уж этот этикет, сквозь который приходится продираться намеками и взглядами!» — с досадой подумала девушка и удивилась собственным мыслям. Впервые в жизни её посетило недовольство из-за необходимости держать себя в рамках приличия. До этого игра в настоящую леди всегда приносила ей радость. «Рад ли он на самом деле моему приходу? Или это только дань вежливости?» — подумала Олоримэ и внезапно поймала себя на мысли, что Эарлан ведёт себя с ней так только потому, что она сама с самого начала установила такую планку в их общении. Ведь с Сенеренталь он был куда искреннее и непосредственнее!
— Если вы устали сидеть здесь в пыли книг, можем выйти в сад, — предложила Олоримэ. Потом осторожно продолжила: — Вы правы, у меня сейчас есть к вам дело. Но если бы его не было, я также была бы рада скрасить ваше одиночество.
Эарлан удивлённо посмотрел на Олоримэ. Она поймала этот взгляд и тут же опустила глаза, смущенная собственными словами и произведённым ими впечатлением, но он успел заметить и это смятение, смешанное со стыдом, и мелькнувшую надежду… На что? Отчего-то ему стало радостно-светло, и он с готовностью поднялся.
— Пойдемте. Я с радостью прогуляюсь с вами в саду, — произнёс он.
Сад встретил их шелестом ветра и тускловатыми лучами солнца, которые тем не менее были весьма приветливыми и даже дарили тепло. Принц спокойно шел рядом с Олоримэ и наслаждался как будто только теперь появившимся движением воздуха и всей природы вокруг. Движением, которое было так желанно в его бездействии и покое.
— Ваше высочество, я хочу спросить вас о ведьме, которая приняла облик Сенеренталь и увела вас к троллям, — заговорила наконец эльфийка.
Эарлан удивленно посмотрел на Олоримэ, не ожидав такого вопроса.
— Когда я проснулся на рассвете, она уже была на её месте, — вспоминая минувшие события, медленно начал принц. — Правда, я не заметил поначалу никаких изменений. Голос у неё был ниже, чем у Сенери, но и на это я, увлеченный идеей похода к эльфиолам, не обратил внимания. Я вообще был тогда крайне невнимателен… Мы шли с ней всё так же под покровом мантии-невидимки, как и в предыдущий день. С самого утра Эдвин словно взбесился. Я думал, что её единорог отказывается везти меня, а потом понял, что он пытался донести до меня то, что рядом с нами не Сенери… Но тогда я, конечно же, ничего не мог понять. Мы пошли пешком сквозь чащу, единорог шёл рядом. Эта «Сенеренталь» в исполнении ведьмы была очень капризна. А ещё она уставала очень быстро. И часто просила об остановке, выглядела очень утомленной, хотя вчера проходила гораздо бо́льшие расстояния. А потом она торопила меня, словно это я останавливался на каждой кочке… Ещё постоянно оглядывалась. Лицо её даже как-то изменилось. И я совсем не узнавал Сенеренталь. Но почему-то подумать об этом получше не было времени. В общем, когда я понял, в чем дело, было уже поздно. И я оказался привязан к столбу на поляне в глуши танмерских лесов!
— Когда она явила себя? — внимательно слушая, спросила Олоримэ.