— Её не получится переубедить. Калипсо не сможет считать своих врагов своей семьей. Её душа изломана темной стихией, отравившей её в раннем возрасте. Это очень большой срок… Для начала надо избавить её от щупалец и вернуть нормальную внешность. А сознание… Это мы решим позже, — произнес он и направился ко входу в замок.
Тарья медленно опустила руку, в которой только что лежала ладонь Элиора, и задумчиво поглядела ему вслед. Эвелис, поднявшись в свою комнату, начала писать письмо Ксиону. Олоримэ отрабатывала заклинания. А мысли Тарьи беспокойно крутились вокруг принцессы.
Сенеренталь вышла из своего домика и улыбнулась высоко стоявшему солнцу. Всё же нельзя было долго оставаться в городе эльфиолов, в этой странной, слишком непонятной для неё атмосфере. Девушка уже даже не могла представить, какая погода сейчас в Танмере. Эльфийка очень смутно помнила о том, что существует что-то, кроме солнца и зелени, которая окружала её здесь повсюду. Неудивительно, что сегодня она едва не пропустила первый день нового года, и только встретившийся ей Грей напомнил о том, что цикл начался заново. Как можно отличить последний день осени от первого дня весны, если вокруг неизменная одинаковая зелень?
Кондр обратил на это её внимание лишь сегодня, в первый день нового года. Долгое пребывание в Алкидоне могло изменить душу эльфийки навсегда. Именно поэтому до Стражницы ни один из перворожденных не бывал в городе первосозданных.
— Значит, мне пора возвращаться? — спросила Сенеренталь, когда закончилась тренировка.
Дракон, в которого она оборачивалась, увеличивался в размерах с каждым разом, но ненамного. Девушке казалось, что затраченных усилий хватило бы, чтобы в три раза прибавить роста, но отражение в водопаде показывало реальность, которая очень расходилась с её представлениями.
— Да. Всё теперь зависит от тебя. Конечно, было бы лучше, если бы у нас было ещё немного времени, чтобы потренировать тебя. Но его нет, и дальше тебе придется управлять своей магией в одиночку. У тебя есть для этого все знания.
Сенеренталь кивнула. Кондр отвернулся и стал молча собирать магические артефакты, которые использовал обычно для тренировок Стражницы. И эльфийка поняла, что больше он ничего не скажет, а её время пребывания в городе эльфиолов истекло. Она поклонилась наставнику и направилась к своему домику.
Когда девушка собрала все нехитрые пожитки, за окном послышались шаги.
— Сенеренталь! — на пороге показался Кондр. — Ты уже готова?
— Да, — эльфийка выпрямилась и повесила на плечо сумку. Из-за спины наставника показались Грей и Ивлин. Сенеренталь удивленно заметила, что они оделись в странную для них одежду — вместо легких, летящих покровов на эльфиолах были плотные жесткие штаны, рубашки и плащи темного цвета.
Девушка вышла из дома, в последний раз окинув его немного грустным взглядом. Эдвин, уже осёдланный, ждал у входа.
— Ты ещё вернешься сюда, — сказал Кондр.
— Я буду рада вернуться, — улыбнулась эльфийка.
— И мы будем рады снова принять тебя, — ответил эльфиол. — Таль Стражница… — заговорил он после недолгой паузы, серьезно глядя на девушку. — Твоя судьба полна трудностей и искушений. Мы старались помочь тебе, как могли, и, насколько это возможно, облегчить твоё бремя. Теперь ты должна уйти. Но с тобой отправятся Ивлин и Грей, чтобы поддержать тебя и напомнить о том, что ты узнала здесь, если когда-нибудь ты падешь духом.
Сенеренталь пронзительно взглянула на двух молодых эльфиолов и вдруг, благодарно улыбнувшись, обратилась к Кондру.
— Я очень признательна вам за всё, что вы для меня сделали. Я обещаю вам, что, пока меня не оставят силы и ясность ума, я буду защищать Танмере и всех, кому будет нужна помощь Лотоса.