— Мы были все в одной комнате: я, Элиор и Ирелант, когда примчалась Тарья и рассказала то, что увидела глазами Олоримэ на жертвенном поле, где Эарлана должны были растерзать горные тролли, — продолжал рассказывать Лаким. — Ирелант сам признался и согласился с моим решением… — Сенеренталь быстро подняла глаза, и Лаким вздрогнул от её взгляда, но договорил: — Изгнать его из совета.
Девушка глубоко вздохнула и опустила голову.
— Благодарю вас за правду, — произнесла она. — Скажите, кто ещё, кроме отца, знает о том, что я… буду одинока из-за Лотоса?
— Только я, Дорелея и Элиор. Раз это не было известно из пророчества, зачем кому-то знать об этом? Это открылось только тем, кому было нужно, — Повелитель ободряюще улыбнулся девушке. — А после того, как ты выразила желание остаться неизвестной и придумала себе имя, я ещё больше убедился в правильности сохранить в тайне цену обладания Лотосом. Это только твоя тайна. И только ты решаешь, кого в неё посвятить. Все, кто знают сейчас, знают вынужденно, и круг знающих не расширится! Я не смог только скрыть это от своей кхэль, за это прости меня…
— Нет, что вы! — тут же возразила Сенеренталь. — Я понимаю это. Хранительница трона — самый близкий эльф для вас! А вам, вероятно, было трудно, когда вы изгнали отца, и если бы вы ни с кем не поделились, то было бы ещё труднее…
Лаким кивнул, благодаря за понимание.
— Ты хочешь спросить о чем-то ещё? — после недолгого молчания произнес он.
Сенеренталь помедлила. Она хотела увидеться с семьей, а теперь, после того как узнала об отце, особенно сильно: надо встретиться с ним, поддержать его, утешить, рассказать и показать, сколькому она научилась и как рада этому! А знает ли мать о том, что её кхэлин скрывал силы их дочери? Если да, то знает ли она почему? А дошли ли домой два послания, отправленные из города эльфиолов?..
— Нет, Повелитель, ничего. Пойдемте к совету, нас ждут! — ответила девушка, разом отсекая все грустные и тревожные мысли. Сначала — долг. И пока он не будет выполнен, она не покинет Фиалик.
Проснувшись рано утром, Олоримэ вышла на балкон и глубоко вдохнула свежий чуть сладковатый воздух. Он пах весной. Эльфийка улыбнулась, оглядывая сад, который преображался с каждым днем после того, как снег окончательно сошёл, и резко подняла голову, услышав щебетанье залетевшей из леса птицы. Она сидела на ветке ещё не одетого дуба и весело и витиевато славила Создателя, вновь возрождающего природу. Трава ещё не начала даже проклевываться в лесах и на полянах, но что-то неуловимое витало повсюду, и с каждым утром весна все отчетливее проявляла себя.
Олоримэ стояла с закрытыми глазами в одной только шерстяной накидке, наброшенной прямо на ночную одежду, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и ей станет совсем холодно и придется уйти обратно в комнату, когда снизу раздался знакомый голос Эарлана:
— Хорошая погода, не правда ли?
Девушка вздрогнула и открыла глаза, плотнее запахивая накидку, потом, быстро найдя взглядом принца, улыбнулась, скрывая смущение, и махнула рукой в знак приветствия.
— Да, совсем уже весна! — ответила она на его замечание.
— Спускайся в сад, здесь она чувствуется ещё лучше, — принц широко улыбался, прикрывая глаза от солнца и силясь разглядеть девушку на третьем этаже жилого крыла.
— Хорошо! — согласилась Олоримэ. — Подожди меня, я скоро!