ГЛАВА 25. Битва
Все войско светлых народов стояло перед входом в Фиалик в ожидании противника. Эльфийская армия расположилась с левой стороны, в центре стояли кентавры и лебедичи, с правой стороны — самые малочисленные отряды: фей, сильфов и лерфов, к отряду последних присоединились император и императрица Феррии. Гномы, никогда не изменявшие своему упрямству, не согласились терпеть возле себя никого, кроме самих эльфов, которые вызывали у них уважение, потому что именно этому народу принадлежал единственный в мире дракон. Точнее — «Драконесса…» — снова машинально поправила про себя Сенеренталь, услышав упоминание о себе в стане гномов. Она стояла на небольшом холме неподалеку от входа в столицу вместе с предназначенными, Повелителем и Хранительницей, готовясь изменить свой облик. Долина, на которой должно было развернуться основное действо, находилась в двадцати минутах ходьбы отсюда. Здесь стояли Тарья, Эвелис, Олоримэ, Орвил, ещё несколько ясновидящих и Дорелея. Они должны были следить за битвой издалека, преодолевая расстояние с помощью ясновидящих, и оказывать магическое прикрытие там, где это было возможно. Сами они тоже находились под волшебной защитой, и поэтому ничего здесь не могло угрожать им.
— Что бы ни случилось, вы не шагнете дальше этого холма, — тихо сказал Повелитель, обращаясь к сестрам по магии и Орвилу. — Я запрещаю вам подходить к войску ближе, чем вы стоите теперь.
— Здесь ведь остаюсь я, — напомнила Дорелея.
«Именно поэтому я повторяю ещё раз: не двигаться, ни на шаг не приближаться к битве, что бы ты ни увидела!» — подумал Лаким, оглянувшись на кхэль. Она заглянула ему в глаза, поняла его мысли и улыбнулась. «Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе!» — говорил её взгляд.
— Я не дам повода для беспокойства вам, Хранительница, — прозвенел рядом голос Сенеренталь. — С Повелителем ничего не случится.
Лаким обернулся и пристально посмотрел на девушку. Дорелея задумчиво склонила голову, потом кивнула, показывая, что верит словам Стражницы.
Повелитель и Сенери взлетели над холмом и направились к расположившимся войскам, когда Эвелис мысленно спросила Олоримэ: «Как отреагировали их императорские величества на твой новый статус невесты его высочества?» Олоримэ улыбнулась, снова вспоминая вчерашний день, один из самых светлых дней в её жизни. Вчерашний день и Тарья, и Эвелис решили провести со своими кхэлинами, поэтому каждая была погружена в собственную жизнь и не слишком обращала внимание на то, что происходило у сестер по магии. «А мы не сказали. Не захотели пока посвящать кого-то в нашу тайну, — ответила Олоримэ. — Достаточно и того, что знаете вы и Элиор. Эарлан ведь заручился поддержкой родителей ещё до того, как начал разговор со мной. Поэтому их согласие уже получено. А согласия моих родителей он хочет попросить в красивой и торжественной обстановке…» Олоримэ мечтательно прикусила губы. «О, я думаю, что это удовлетворит самолюбие твоей матери на ближайшие несколько…» — начала Эвелис. «Эвель, замолчи, пожалуйста!» — единодушно воскликнули Тарья и Олоримэ. «Не порти мое счастливейшее воспоминание, тем более в такой момент!» — добавила одна только Олоримэ.
— О чем вы беседуете, светлые? — неожиданно раздался голос Дорелеи. Она наблюдала за лицами предназначенных и улыбалась, глядя, как меняются они с течением неведомого ей разговора.
— О любимых, Хранительница, — ответила Олоримэ.
Дорелея перестала улыбаться и удивленно оглядела эльфиек. Ей казалось, что она узнала их, пока предназначенные жили в замке, но это поразило её. Хранительница никогда не предполагала за ними такой чуткости и мудрости.
— Как удивительно своевременно вы начали этот разговор, — тихо произнесла она. — Теперь это единственное, о чем нужно помнить!