Как, черт возьми, он может так небрежно относиться к этому? Это тревожит.
— Ага, — Страйкер наклоняется и роется в карманах похитителя, пока не находит ключи. — Рэт, — он бросает их другому мужчине.
Рэт ловит ключи в кулак и подходит к нам. Передняя часть его рубашки интересная. На нем изображен мужчина в бегущей позе, который выглядит так, будто на нем какое-то синее трико, шлем и красно-белый щит. Слова над ним гласят: «Я капитан Америка».
— Где, черт возьми, твоя обувь? — спрашивает меня Спайдер, глядя на мои босые ноги, пока Рэт расстегивает наручники.
— В фургоне. Я думаю, он снял их, чтобы я не убежала.
— Умный план, как мы все знаем, ты любишь это делать.
— Как ты нашел меня здесь? — спрашиваю я, игнорируя насмешку.
Губы Спайдера подергиваются. — Коммерческая тайна, — он берет меня за локоть и поднимает на ноги. — Страйкер, достань ее туфли из фургона.
Страйкер уходит, выглядя довольным, что его здесь нет. Что с ним происходит?
— Я даже не была уверена, что ты придешь, — говорю я Спайдеру.
— Я не собирался позволять тебе сбежать. — Его рука обвивается вокруг моего затылка, его пальцы сжимаются, как клеймо на моей коже, когда он притягивает меня. Когда он снова заговаривает, его голос звучит как низкое рычание. — Хорошо, что ты не убежала от меня, Дикая Кошка, иначе у нас с тобой сейчас был бы совсем другой разговор.
Он прижимается губами к моему уху. — Кстати, я слышал, что ты сказала, прежде чем вошел сюда.
— О чем ты говоришь?
Он отстраняется, и его большой палец гладит мои губы. — Я буду счастлив показать тебе, насколько грязным может быть этот Бандит.
Мои глаза расширяются. Я в это не верю!
— Я пыталась проникнуть в его голову, — процедила я сквозь зубы.
— А сейчас?
— Ух! Я говорила то, что должна была сказать, чтобы выбраться из этой ситуации!
Он напевает себе под нос. — Это то, что ты делала со мной, когда просила меня снова начать работать? Лезла мне в голову?
Чувство вины снедает меня, и я открываю рот только для того, чтобы закрыть его, не в силах дать хороший ответ.
Спайдер ухмыляется. — Моя Маленькая хитрая воровка.
Ладно, он ведет себя совсем не так, как если бы меня просто утащил человек, который позволил бы другому клубу убить меня, пока он смотрел. Он не спросил меня, все ли со мной в порядке. Он должен знать, что я была в ужасе, и, похоже, для него это не имеет ни малейшего значения.
Он пришел сюда не для того, чтобы спасти меня. Он пришел сюда, чтобы забрать то, что принадлежит ему, со всем состраданием человека, возвращающего любимую игрушку.
Осознание этого режет, как нож. Любая благодарность, которую я испытывала за то, что он был здесь, испаряется. Человек, которого я видела в нем в ту ночь, когда в него стреляли, спросил бы. Он бы обнял меня, поцеловал. Мое сердце разбивается, внезапно и полностью, осколки режут мою грудь.
Если и были какие-то сомнения в том, что мужчина, в которого я чуть не влюбилась всего несколько дней назад, все еще там, то теперь они исчезли. Его нигде не видно. Он весь — решимость, одержимость и тьма. Его грудь тяжело вздымается и опускается, но я уверена, что это не от облегчения, когда он видит меня целой и невредимой. Это просто адреналин от стычки с вооруженным врагом.
У меня внутри все переворачивается.
— Ты вообще не спасал меня, не так ли? — говорю я, опустив плечи.