– Это серьезная опасность, ваше величество, — сказал ему, — их королевство стоит на другом уровне развития. Опасность даже не в новом оружии, его и даже лучше, мы скопируем. Тактику применения разработаем и освоим достаточно быстро. Войско создадим, пусть и не столь большое, но на нашей стороне огромное преимущество за счет расстояния, коммуникации, рельефа местности. Полковник достаточно напуган демонстрацией моей и её высочества мощи, отряд его достаточно измотан. Никаких недружественных шагов с его стороны я не ожидаю. Но это только вопрос времени, когда такое государство установит гегемонию на своем материке и начнет осваивать дальние территории. Кто выигрывает войны? Люди, знания, выучка или экономика, превосходящая чужую на порядок? Уверен прямо сейчас опасности нет, но пять, десять, может быть двадцать лет и Шайн столкнется с экспансией агрессивного, мощного государства.
Я хрустнул косточками переплетенных пальцев. Всегда удивляло, что в прошлом мире находилось невероятно много глупцов, доверяющих пропаганде о своей, якобы лучшей армии в мире. Да как бы не так: из таких идиотов получаются только качественные удобрения. Как оставил Бонапартий всё своё войско на полях России, сразу урожай зерновых в стране, в центнерах с га, на пятнадцать процентов вырос в тысяча восемьсот четырнадцатом году.
— Можно биться босыми в снегу, — проговорил я, вспоминая реальные войны своего мира, — голодными, измученными, отравленными, ранеными. Можно воспитать особую касту воинов, ценой своей жизни, забирающих десятки, сотни или даже тысячу вражеских воинов.
В конце концов потопил же Юкио Секи экскортник «Сент-Ло». Не будь рядом других американских авианосцев, вышло бы под тысячу жертву. Шунсуке Томиясу тоже достойно разменял свою жизнь, превратив знаменитый «Энтерпрайзер» в кучу металлолома.
— На всё это у врага найдется ответ, — доложил я королю. — Можно выиграть все битвы и всё равно проиграть, потому что некому и нечем уже сражаться. Холодный расчет бьет любое безумие. Если на место павшего, пусть и опытного, вражеского воина встают трое, с новым оружием и малейшей выучкой, весь вопрос состоит в одном: как достойнее проиграть? Война — это измерение ресурса. Если Гродал имеет возможность получать со своим огнестрельным оружием одного одаренного из сотни, вместо шайнского коэффициента распределения одного одаренного на тысячу, то даже при равном населении, а я уверен, что это не так, их воинский потенциал намного выше. Еще я считаю, что у них настолько же выше соотношение ремесленников и в целом, экономика Гродала превышает нашу на порядки. Институт королевской власти Гродала более абсолютизирован, власть крепче, более лояльное население.
Шайред помрачнел, усваивая новую для себя информацию, ссутулился, вцепился в меня взглядом.
— А скажи мне, Джерк Хилл, откуда у тебя такие знания? — ласково попросил он. — Они, как и твои магические умения, выходят за рамки моих представлений даже о необычных авантюристах.
Хвататься за голову и кричать Аише: «шеф, всё пропало» я не стал. Загодя к такому вопросу готовился. Это в Самуре меня такого спросить не могли: ясно-понятно, что Шайред непонятки свои точно озвучит. Это Кае изменившийся, повзрослевший и умный Джерк Хилл нравился. Аиша прежнего Джерка Хилла не знала, а ласковые касания авантюристского ремня по выдающейся принцесскиной филейной части и роль ведомой в тандеме «мастер-ученик», разбежаться для вопросов не позволяла.
Я сделал честный-пречестный вид. Честность и верность в средневековье дороже всего ценится, кому как не королю мой тариф «Лоялист» потянуть на безлимитной основе.
— Всё случилось тогда, на искаженной поляне, когда Джерк Хилл погиб, — начал свой рассказ, — даже её высочество об этом не знает, и вы первые в мире люди, кто узнает мою историю.