Мне нужно решить, что именно рассказывать, а что нет. Рассказывать всё нельзя. Света не выдержит такой ответственности, побежит докладывать, неважно куда, Совету Родов, своему любовнику в Министерстве Обороны, или что будет хуже всего, сразу императору. Надо подать только ту часть, которую глава сможет принять.
— От этого может зависеть выживание нашего рода. Достаточная причина?
Женщина напряглась.
— Рассказывай.
— Пока не узнаю, как отец провёл ритуал — ничего не расскажу. Кроме, разве что, одного факта. В две тысячи пятнадцатом году я останусь последним носителем фамилии Мартен. Меня так и будут звать, Куницей.
Свету такой ответ не устроил.
— Всерьёз думаешь отделаться от меня этим?
Я мягко улыбнулся.
— Света, я хорошо тебя знаю. Мы отлично сработались там, и поверь, я ничего против тебя не имею. Но подобные фокусы — не шутка. Мне необходимо знать, какой именно ритуал провёл Григорий, и что я могу делать, а что не могу. Сама должна понимать, уже сказанного мной для многих ритуалов достаточно, чтобы уничтожить нашу петлю.
Она вздохнула. Она никогда не была слабой женщиной, но всё же имела склонность порой сбросить ответственность на другого.
— Хорошо. Гриша, где бумаги?
— Кабинет, второй ящик слева, ключ у меня на шее.
Этого мне было достаточно. Я подошёл к старику и снял с его шеи цепочку. Гриша умирал, но пара недель у него, пожалуй, ещё была. Правда, уже через неделю он станет практически недееспособным.
— Может, встретимся снова, скажем, послезавтра? — предложил я Светлане. — Я к тому времени разберусь со всем необходимым.
По глазам вижу, очень много интересного она хотела бы мне высказать, но сдержалась.
— За тобой приедут.
Развернулась и пошла к выходу. Когда за женщиной закрылась дверь, я вздохнул.
— Только бы глупостей не наделала.