И раньше, чем успел продолжить, получил в лицо надменный взгляд. Девушка прекрасно понимала, насколько она была выше меня и что могла вообще не обращать на меня внимания. Тем не менее я знал, что делал, когда говорил громкие слова на Слепом Суде. Сейчас меня не погнали в известном направлении прямо с места, позволив говорить.
— Прошу прощения за то, что отнимаю ваше время. Могу я сказать вам несколько слов? Наедине.
Пока придётся говорить с ней так. По-другому не воспримет, ничего не сделаешь. Славяна пару секунд размышляла, глядя на меня, и всё же кивнула.
— Хорошо, Мартен. Я уделю тебе минуту.
Мы отошли в пустующий коридор, ведущий, насколько я помнил, в один из редко используемых кабинетов. Когда-то там преподавали науки, связанные с нелёгким ремеслом дознавателей. В этот раз за моей просьбой пообщаться никто никакого контекста не видел, здесь было всё очевидно — я буду просить помощи, покровительства или ещё чего-нибудь подобного.
— Я благодарю вас за поддержку на Слепом Суде, — начал я.
Она чуть наклонила голову, отчего её длинные волосы заструились переливающимся золотым водопадом.
— Плохое начало. Во-первых, меня там не было. Во-вторых, ты сам обозначаешь, что уже обязан мне.
Она надменна, но не думаю, что так уж плоха или наслаждается своим превосходством. Опять же, её слова на суде говорят о принятии девушкой идей справедливости.
— Отнюдь. Я как раз хочу отплатить вам за поддержку.
Девушка хмыкнула, очень мило отобразив скепсис на лице. Всё же крови Романовых в Славяне достаточно, те тоже невероятно красивы.
— Не думаю, что ты сможешь дать мне что-то, чего у меня нет, уж не обижайся.
Улыбаюсь.
— Уверен, что могу. Поднятие предела на один или два ранга и снятие врождённых ограничений.
Именно так называли пороги, по достижении которых дальнейшее развитие превращалось в пытку и ад. Если твой предел на пятнадцатом ранге, а порог на десятом, можно застрять на долгие годы, пробивая ограничение.
Славяна нахмурилась.