Глава 33
Сегодня отец умер. Фактически он уже неделю не приходил в сознание, находясь под действием снотворного и обезболивающих. Сегодня всё кончилось. Человек заплатил своей жизнью, чтобы у меня появился шанс. Он не знал, что так случится, ему не давали выбора. Однако, думаю, представься ему возможность выбирать, Григорий поступил бы так же. Хочется в это верить.
Похороны будут тихими, как он завещал. Тело кремируют по древнему обычаю. Мы не прощались. Григорий считал это пустым размазыванием соплей, я был с ним солидарен. Мертвецам всё равно, что делают живые. Отец умел с гордостью в сердце, потому что дал своей стране возможность избежать поражения. И неважно, что о его вкладе знаю только я. Возможно, когда-нибудь, когда мы победим, я расскажу его историю миру и потомкам.
Будь моя воля, я бы никому не сообщал об этом траурном событии, но меня не спрашивали. Приехала семья. У Елены на лице застыло странное выражение. Мама растерялась, не знала, как относиться к старику, подарившему ей мужа и первого сына. Степан хмурился, думая о чём-то своём. Мужчина был несколько растерян, всё никак не мог понять мой новый статус. То, что я на особом счету у Светланы и на меня у рода есть какие-то далеко идущие планы, он знал. Но не складывались у него в единую картину элементы головоломки. Где я, и где большие надежды главы рода.
Миша силился сделать сложную морду. Что именно он там хотел изобразить я так и не понял, но выглядел так, будто третий день очень хочет в туалет, но терпит. Грустно только, что парню уже не объяснишь простых вещей. Не объяснишь разницу между казаться и быть, между показным и истинным. Почему-то та же Светлана не пыталась изобразить какие-то сложные чувства. Она просто прощалась со сварливым дедом, пусть нелюбимым, но родственником. Несколько неизвестных мне людей, что лишь пришли, постояли немного и ушли, тоже ничего не изображали. Хотя нет, одного из них я знал. Не по имени, заочно. Мужчина, вероятно, ровесник Григория. Они были врагами, но уважали друг друга. И вот, он пришёл отдать дань уважения умершему врагу. Из всех присутствовавших только я реально сожалел о смерти старика. Даже Лариса оплакивала не человека, а свои детские воспоминания, с ним связанные. Миша неодобрительно посматривал на меня, не пытавшегося ничего изображать. Ну и чёрт с этим солдафоном, если не погибнет, то жизнь ему мозги вправит. Надеюсь.
Всю церемонию я стоять не собирался, вернувшись в кабинет. Пить не стал, не тот повод. Просто сидел и смотрел в окно.
В дверь постучали.
— Войдите.
На пороге возник Степан.
— Проходи, присаживайся, — я кивнул на свободное кресло.
Мужчина кивнул. Он испытывал дискомфорт, я вообще перестал вписываться в рамки того человека, которым был ещё несколько месяцев назад, что нарушало картину мира.
— Как ты?
— Нормально, — не стал скрывать я. — Что этим закончится, я знал ещё месяц назад. Успел принять эту мысль.
Степан кивнул, делая вид, что понял. На самом деле он ничего не понимал, но признаваться в этом не хотел.
— Григорий рассказал тебе о... — мужчина замялся.
— О том, что он мой отец, а ты мой брат? Да, я знаю.
Степан поправил воротник рубашки.
— Видимо, об артефакторике можно забыть, да?