Ужас! Кровопийцы нашли лазейку! Через сон...
Грудь щемит от боли. Осушив бокал с водой, ставит на столик. Рана на шее ноет, внизу живота сворачивается от рези.
Выходцева морщится, опять подкатывает волна тошноты. Зажав рот, соскакивает с постели и бросается к двери. Едва не врезавшись в неё, отпрыгивает - она распахивается со стуком и на пороге замирает Дориан. На лице застывает гримаса взволнованности, глаза диковато раскрыты. В долю секунды оказывается рядом и, подхватывает на руки. Объятия ледяные, но в тоже время крепкие и жёсткие – по телу растекается чувство защищенности. Опять хлопает дверь.
О-у, туалет!.. Кафельная плитка обдаёт холодом голые ступни – Катя, пошатываясь, шагает к унитазу и слоняется над ним.
Желудок едва не прилипает к рёбрам, внутри пустота и даже желчь закончилась. Выходцева откидывает волосы и садится на пол. Утерев рот, закрывает глаза и прислоняется к стене. По коже опять бегут миллионы колючек.
- Не смотри на меня, - хрипло бормочет Катя и смотрит на Дориана. Ламия не уходит – просто отворачивается и упирается руками в дверной проём.
- Прости… - бросает ламия через плечо.
- Не могу понять, почему, когда очухиваюсь от очередной неприятности – я голая. То ли мужчины умеют только раздевать, а на «одеть» сил уже не хватает, то ли одежды на меня не найти. Вроде не самая толстая и высокая.
Дориан хмыкает:
- И тебя сейчас это волнует?
- Да, - кивает Выходцева, еле сдерживая смех. - Я ведь непривередливая. Согласна даже на мужскую футболку или рубашку…
Мареш чуть откидывает голову:
- Ты меня поражаешь, - тихий хрипловатый хохот наполняет помещение. - Хорошо, я закрою глаза, пока ты раздета.
Поворачивается уже с опущенными веками. Ловко расстёгивает пуговицы на белоснежной сорочке. Первая… вторая… третья...
- О-о-о, ты решил стриптиз устроить? – всё же усмехается Катя.
- Да! – уголки губ Дориана приподнимаются. - Тебе обидно, что ты голая, вот решил: будем в равных условиях.
- Отлично! Только я сейчас не в состоянии оценить всех мужских прелестей. Это ничего?
- Равнодушно взирающий зритель - тоже зритель. Нет оваций, так ведь и не освистывает, не закидывает помидорами, - подыгрывает Мареш.
Распахивает сорочку, шёлк соскальзывает с широких плеч.
Хм, когда кровопийца одет – выглядит худощавым, но что удивительно, когда раздевается - тело атлетическое. Грудные пластины словно выкованы из стали, четкие контуры каждого мускула поражают подтянутостью.
- Тебе говорили, что ты… - смущённо запинается Катя, - белый, как мертвец.
Дориан на секунду замирает: