— Что толку злиться на детей? Если бы они его не нашли, то меч сам бы проник в деревню. И тогда замять сплетни вряд ли удалось бы. Твоим я велел язык держать за зубами, но и ты тоже строго запрети им это обсуждать, даже между собой. Кстати, я им волка Самосова подарить обещал.
— Ай, да к демонам волка! Я сам его выкуплю потом для них. Ты мне лучше скажи, что с находкой этой делать?
— Что еще делать? Меч непростой, уничтожить его, боюсь, даже мой горн не сможет. Цепь вязать к нему надо покрепче, чтоб не оторвалась, к цепи камень потяжелее — и в болото, где прошлым годом корова Илькина утопла.
— И то верно, Рагод. Сделаешь?
— Издеваешься? Я, в отличие от тебя, дорог в наших болотах не знаю, потому как не хожу туда. Нет уж, помогай мне, староста. Я зачем, по-твоему, тебя звал вообще?
Зиргрин, который терпеливо лежал на верстаке в надежде, что местные продадут его в город, оторопел, услышав, к чему пришли эти двое. Возвращаться на дно болота в планы бывшего убийцы не входило. Мысли лихорадочно метались в поисках решения проблемы. Кузница была закрыта, и самостоятельно выбраться из нее было просто невозможно. Но если он дождется, когда его цепью примотают к валуну — то может уже и не выбраться.
Рагод предусмотрительно не трогал опасный клинок руками. Вместо этого он воспользовался кузнечными клещами, чтобы перенести меч. В этот момент клинок испустил мощный разряд электричества, который прошел через клещи прямо в руку Рагода. Кузнец, получив мощный электрический разряд, отлетел на пару шагов, после чего рухнул без сознания. Вырвавшись из хватки, меч поднялся в воздух и полетел к двери, надеясь, что рано или поздно кто-то ее откроет. Например, староста, от страха забившийся в противоположный от меча угол.
«Просто выпустите меня. Я никому не причиню вреда», — послал Зиргрин усталую мысль в голову Линкоша. Ментальный дар был одной из врожденных способностей убийцы при жизни. Сейчас этот дар был ограничен, но его вполне хватало на то, чтобы поговорить с одним разумным на небольшом расстоянии.
Увы, староста, услышавший в своей голове вкрадчивый приятный голос с легкими шипящими нотками, испугался еще больше. В отличие от Рагода, Линкош был очень ограничен в восприятии окружающего мира. Он пришел в настоящий ужас, когда с ним заговорил клинок.
Зиргрин чувствовал себя совершенно бессильным. Он не мог самостоятельно выбраться из кузницы, как не мог убедить единственного человека в сознании помочь ему. Если бы его силы не были запечатаны…