Тяжелая гладь сомкнулась у него над головой. Когтистые знакомые прикосновения к щеке — и он широко раскрыл глаза. Она была здесь, и здесь её не было.
— Я забрала её красоту — рассмеялась она.
— Ты мертва.
— Я — дитя океана, воды и бездны. Я мертва и не мертва. Просто мне надо было дождаться тебя. Ты вырос и обрел свой путь.
— Я сделал свой выбор.
— Хорошо. — Она изогнулась — Ты действительно моя плоть и кровь.
Шершавая акулья кожа её хвоста царапнула его кожу.
— Maksimiliano, — губы коснулись губ, и она растворилась в глубине.
Юноша вынырнул на поверхность, выбрался на ступени лестницы, и долго сидел на камне, обняв себя за плечи.
Он сломал заклятия, запирающие замок, вместе с дверью, и апартаменты встретили его затхлой тишиной. Мертвой и пустой тьмой.
Что-то шевельнулось в глубине комнаты, и Максимилиан подбросил на ладони сияющий шарик. Огонек взлетел под потолок и разлился тусклым светом.
— Нет! Не смотри! — жалкий крик ужаса.
Она свернулась комком в своих роскошных платьях, пытаясь забиться в угол.
Он широким шагом пересек комнату и склонился над ней, вслушиваясь во всхлипы. Потом жесткие пальцы ухватили её за волосы, вздергивая лицо к свету. Тоскливый вой сорвался с уст демонессы. И словно отражением раздался смех её приемного сына. Равнодушный смех.
Брезгливо отбросил её прочь и, развернувшись, вышел, не переставая смеяться. Дверь в комнаты той, кто официально называлась его матерью, он восстановил одним взмахом руки.
Повелитель Звезд поднял голову на стук и обнаружил в проеме двери своего сына.
— Сын мой, ты вернулся.
Лорд поднялся из-за стола, внимательно разглядывая юношу:
— Ты не предупредил о своем приезде.
— Хотел сделать сюрприз, — усмехнулся Максимилиан, и его отец замер, узнав эту усмешку, которой никогда раньше не видел на губах своего сына. Он внезапно широко распахнул глаза, прозревая.
Высокий, гибкий, хищно-подтянутый, в темно-серой форме офицера Империи. Роскошная грива волос струилась вокруг лица и по плечам, опускаясь ниже лопаток. Из-под челки сверкали такие знакомые синие глаза. Красивые, почти порочные губы. В каждом движении чувствовалась экономность и одновременно ленца огромной кошки.
— Я видел мать.
Лорд вздрогнул.
— Обеих, — уточнил юноша.
— Ты знал!
Максимилиан пожал плечами:
— Вообще-то именно Исириа была причиной моего возвращения. Вы и Леди меня уже давно не интересуете. Но я был весьма расстроен, узнав о её смерти. У Леди не выдержали нервы?
— Ты убил её? — вырвалось у его отца почти с надеждой.
— О, нет, — его сын светло улыбнулся, став похожим на мальчишку. — Исириа этого бы мне не простила.
В его голосе появилась глубина и какие-то ласковые интонации:
— Тем более, как я могу лишить Вас, дорогой отец, радости супружеского долга. Ведь это все, что вам остается.