Какой бред! Не верится, что и Корифей и Забытый решили практически одновременно захотеть.. Хм. А что именно нужно Забытому? - она призадумалась. Никаких действий, кроме зверского самоубийства сумасшедшего гнома, совершенно не факт, что как-то вообще относящегося к культу, а не сраженного собственным разумом и тайные делишки с лириумом. Слишком мало. Слишком непонятно. Создавалось ощущение, что они ищут призрака, которого не существует. Так может и демон с ним?
Риэль потерла виски. Голова болела все сильнее, отдаваясь пульсацией в метку на ладони, а ноги совершенно замерзли. Но уходить не хотелось. Пели ранние птахи, перезимовавшие в воронятне Скайхолда, а посыльные птицы вторили им хриплым карканьем. От трав и кустов несся едва уловимый аромат свежей листвы, приятно охлаждающий тело и разум.
- Ваша Милость.
Риэль открыла глаза, глядя на подошедшего. Солдат... Редкий гость в саду. Обычно они либо тренировались на площадке перед замком, либо пили в таверне, либо проводили время в казармах.
- Что такое?
Солдат поклонился, и представился.
- Афтон из Хайевера, Ваша Милость. Вчера был в увольнительной, и, признаться по правде, я малость перебрал и понесло меня на охоту с двумя приятелями, чтобы подстрелить горного гурна...
«Это ж сколько нужно было выпить» - ужаснулась Риэль, но вслух произнесла совсем другое:
- И что случилось?
Афтон помедлил, и признался:
- Я этого не говорил никому, только Коммандеру, но кой-чего и ему не сообщил... Двое, что со мною были, Келси и Шерий, пропали, да и я по правде, помню только как шел, а потом упал мордой вниз и уснул. А проснулся уже в таверне. Кто-то принес меня туда. Вокруг была темень страшная, и он, этот кто-то попросил вам кое-что передать лично в руки, а я, значит вот... Передаю. Думаю, вдруг это посланник Андрасте какой был, а я так неуважительно при нем бле.. эээ.. страдал.
Риэль взяла протянутую бумагу, сложенную в четверо и поблагодарив за самоотверженность, кивнула солдату, отпуская. После чего, дождавшись, когда тот скроется за кустами, развернула записку.
Там было всего четыре строчки, и больше ничего. Ни обращения, ни подписи.
Сей бренный мир покинувши, бродить им в Пустоте,
Не успокоенным, законы преступившим,
Во мгле потерянным, забытым в темноте —
Но помнящим о том, что навеки утратили
Риэль недоуменно перевернула листок, но он был чист. Она накрыла его ладонью, проверяя на скрытую магию. Пусто. Может, невидимые чернила? Нужно было пойти к Лелиане, но эльфийке почему-то не хотелось этим делиться. Быть может, это просто чья-то шутка? И все же.. Такое чувство, что она уже слышала где-то нечто похожее.
Риэль быстро встала, и побежала к колодцу, посреди сада, где, как она помнила, любила проводить время мать Жизель.
Она была там, неподвижно сидящая на скамье и чинно сложившая руки, закрыв глаза и обратившись лицом к закату, едва слышно читала молитву. Риэль терпеливо дождалась, когда та закончит, и поздоровавшись, показала той записку, с вопросом, не видела ли та чего-то похожего. Преподобная мать, прочитала записку, чуть нахмурилась, и вчиталась внимательнее, после чего кивнула.
- Конечно, леди Инквизитор. Мне это знакомо. Но здесь ошибка.
- Откуда эти строки, мать Жизель?
- Мне удивительно, что вы не знаете... Впрочем, вы же долийка. Это слова из "Погребальных песен". Но как я уже сказала, здесь ошибка.
- А как оно звучит на самом деле?
Собеседница улыбнулась и нараспев произнесла:
Сей бренный мир покинувшим, бродить им в Пустоте,
Не покаянным, веру преступившим,
Тем самым испытания не пройдя —
Должны знать, что навек утратили Создателя любовь,
Владычица лишь наша их оплачет.