Несколько вдохов я наблюдал за тьмой, но она даже не подумала выглянуть из своего убежища. Впрочем, если бы я видел вокруг столько сотен нитей чужой стихии, то тоже не подумал бы храбриться и не пытался напасть.
Но сегодня это тьме не поможет. Время, когда я не мог позволить себе даже коснуться стихией узла Тау-Ча-Крон — миновало. Сегодня я верну себе своё тело, сегодня каждый узел моих меридианов будет только моим.
Вместо сотен нитей стихии вокруг Тау-Ча-Крон их были уже тысячи. Мягкое синее сияние тела вне меридианов сменилось ослепительным светом, нити, змеи воды, туман стихии, капли, струи и все остальные образы воды, которые я только мог придумать, сплетались там, скользили друг возле друга, проникали друг в друга, становясь всё плотней и плотней.
Вот это уже тонкие звенящие ручьи, вот потоки реки, чаша озера, а вот уже несокрушимая толща моря.
Я улыбнулся и приказал.
Вперёд.
Моя стихия взметнулась волной и с рёвом нахлынула на Тау-Ча-Крон, ворвалась в его пределы, стиснула жалкие клочки тьмы в своих объятьях, а спустя миг поглотила, раздавив в своих тисках.
Если тьма и пыталась бороться, то я этого не заметил. Если она и уничтожила часть моей стихии, то я этого не ощутил.
А волны моря всё продолжали наполнять Тау-Ча-Крон. Раздутый во много раз больше нормального он принимал в себя их все. Потоки воды, струи ручья, капли дождя. Туманы, водопады, реки, озера. Всё, что я видел в своей жизни, всё, что я ощущал за время своего пути к Небу, всему находилось место в моём новом средоточии.
А я, помня советы старика Тизиора, всё продолжал выискивать в себе все воспоминания о воде. И не только в себе. Образ гигантского водоворота, подаренный мне Сердцем Воды, образ падающего в море дождя тоже нашли своё место в создании средоточии.
Я усердно вливал стихию в Тау-Ча-Крон, жадно поглощал её из бездонного озера, что окружало меня, из Сердца Воды.
Тау-Ча-Крон, долгие два года полный тьмы, начал сиять голубым. Затем голубой цвет сменился синим.
Но мне всего этого было мало. Старик сказал, что нужно идти до предела, что у меня будет только один шанс в течение горения большой палочки. И что только от меня будет зависеть, насколько качественным выйдет моё второе средоточие. Ведь размер — это ещё не всё.
Поэтому я старался.
Синий цвет Тау-Ча-Крон сменился тёмно-синим, мрачным. Как предштормовое море или... ночное небо.
Моя стихия замерла, не в силах больше найти себе места в будущем средоточии, выплеснулась наружу, закрутилась вокруг него водоворотом. Я нажал ещё, попытался буквально впихнуть туда ещё нитей, тумана, потока, змея воды. Ну хоть что-то!
И ничего не вышло.
Я ухмыльнулся. Предел достигнут. Ещё десять-двадцать вдохов и в моём теле появится второе средоточие, сделав меня Предводителем Воинов.
Но эти вдохи миновали, затем прошло ещё столько же, а мрачного тёмного цвета Тау-Ча-Крон и не думал преображаться. Я стиснул зубы.
Дарсов старик, так вот цена твоих советов? Всё ли ты, сектант, поведал имперцу? Мог ли ты вложить в свои советы скрытый яд, умолчать о чём-то важном, чтобы моя попытка обернулась провалом?