Заметил гному, что «лампочки» поменять бы надо, а то потухни еще хоть одна и продвигаться по коридору можно будет уже только на ощупь.
Тот лишь пожал плечами:
— Тебя ж не ждали так рано, а мы с Дулей живем этажом ниже. Ничего, вот, ближе к приезду других рекрутов и зарядим фонари. А вообще-то, ты со своим огнем можешь прекрасно себе и сам подсветить.
Ага, могу... вот, как только, так сразу!
В этом момент он распахнул одну из дверей, и стало понятно, что мы прибыли.
Гном прошел вперед, и принялся открывать уже там какие-то двери. При его появлении в помещениях вспыхивал свет тех же камешков, но уже в красивых баночках, которые уже можно было вполне плафонами обозвать.
— Кабинет, спальня, комната... гхм, с удобствами, — обозначал он, что мы имеем.
Я, заглядывая вслед за гномом, не мог отделаться от мысли, что вот именно в покоях «готичность» уже стилизованная. В спальне хоть и стояла кровать под резной рамой с откинутыми занавесями балдахина, но одежный шкаф, тоже вроде исполненный «под старину», упорно в антураж не вписывался. Что-то подсказывало мне, что настоящему средневековью он не свойственен.
Так же и в кабинете. Письменный стол с двумя тумбами и книжные шкафы, хоть и в завитушках, но уже своим наличием метили скорее в викторианскую эпоху. Хотя, конечно, всякие колбочки, каменные друзы и штучки-дрючки непонятного назначения таинственности помещению добавляли.
Ну, а мебель в первой, проходной комнате, и вовсе вполне могла принадлежать современному коттеджу, лишь с претензией в интерьере на готик — диван, кресла, кофейный столик перед камином.
И только низкий потолок, лежащий на потемневших балках, да тот же шлифованный темный камень стен и пола говорили, что я все еще в настоящем замке.
— Жень, потом разглядишь, бери чистое белье и пошли, — поторопил меня гном.
— А оно у меня есть, чистое-то? — удивился я.
— Что-то должно быть уже, вас же ждали. А вы вечно являетесь в своем, совершенно не думая, что носит народ в этом мире!
— Да вроде в деревне никто на меня сильно не таращился...
— В Подгоренке люди привычные к тому, что в замок постоянно приезжают иноземцы в странной одежде. А вот чуть дальше от крепости в тебя бы пальцем тыкали и пялились как на дурочка.
Ну, раз одежа есть, то лежать она должна...
Дернув одну дверцу, я увидел, что шкаф просто забит одеждой — внутри вполне цивильно развешаны пиджаки по плечикам и ниже на полках что-то разложено по стопкам.
— Это одежда твоего родственника, — сказал гном.
А-а, понятно теперь, откуда столько ее, при том, что меня ожидали только через две недели.
Не желая видно ждать, пока я допру, что к чему, Миха сам, чуть не прищемив мне пальцы, захлопнул створку и открыл передо мной другую.
Во втором отделении шкафа бархлишка имелось ровно столько, сколько обозначил гном — «что-то должно»: пустые вешалки и две невысокие стопки.
Я взял верхнюю вещь из одной и развернул.
— Это что? — недоумение мое было вполне искренним, потому как тряпочка у меня в руках по тонкости ткани и длине брючин до полноценных штанов не дотягивала, а для трусов, даже семейников, была длинновата. Еще и какие-то завязочки понизу... мда.
— Исподнее. Называется — брэ, — просветил меня гном. — Что тебя не устраивает?