Вскоре я в армию ушел, а вернулся опять в квартиру. И хотя жил там уже один, но, наверное, к тому времени успел повзрослеть достаточно, чтобы самостоятельно догнать, что учеба с щенком не совмещаются. Все ж мелкому псу нужно уделять времени и внимания довольно много.
Так вот и не сложилось у меня с собакой. Да я уж и забыл. Но вот, прилипло ко мне это зеленое, вечно голодное недоразумение, и во мне опять проснулся пацан. Всего-то день один, а я так успел к нему привязаться!
— Не переживай, — потрепал меня эльф по плечу, — зато Черная Дама оставила наш замок в покое. Вон, смотри, ее еще видно.
Я подошел к бойнице, к которой меня Дуля звал, и выглянул наружу. Действительно, там, над горами, был прекрасно виден силуэт дракона, притом настолько хорошо, что с птицей его спутать было невозможно.
Сваливаясь с лестницы, похоже, я все же приложился головой, и мой неугомонный разум, почувствовав слабину, вырвался со своими сомнения на свободу и принялся удивляться, будто впервые уразумел, что здесь имеются настоящие драконы.
Ну, конечно, дракончик по мелкости своей до легендарного зверя не дотягивал. А «куриную» ногу мамы его я как драконью воспринять даже не успел — мне одного размера хватило, чтоб отшатнуться от проема и кубарем с лестницы слететь. И вот теперь я стоял и пораженно в проем пялился — драко-он... глядите-ка, и крылья-то у него перепончатые, и гребенчатый хвост, и даже рога, кажется...
— Пойдем, Жень, — потянул меня эльф к лестнице, — ты прими для себя, что так даже лучше. Ты не местный, а всадник со временем единым целым с драконом становится, и друг без друга существовать они уже не могут долго. Куда бы ты его дел там, в своем мире? У вас же драконов нет, насколько я помню.
Нет. И я, подтверждая, помотал головой.
Но, тем не менее, меня посетило видение, как подросший Мелкий резвится в лучах солнца над водой. Над морем? Нет, над Окой! Чешуя его лоснится изумрудным блеском, и отраженные зайцы скачут по склону за рекой, а громадные крылья, как паруса, расправлены по ветру. Под этот глюк тоска охватила меня еще сильней и все нутро мое сжала.
— Давай, ополоснись, а то ты весь в саже, — меж тем говорил Дуля, спускаясь по лестнице чуть впереди меня, — и нам завтрак накроют... если кухни не сгорели совсем. Надо, кстати, сходить посмотреть, что там во дворе, лошадок проведать, справился ли с ними Арч... — он видно был уже весь в заботах и делах, которые требовали внимания после налета драконихи.
В фойе нас встретил Миха:
— Ну что? Улетела? Дожигать не будет?
— Видимо, нет, — пожал плечами Дуля.
— Ну, и славно. Седжо сказал, что кухни не пострадали почти, так что на стол подадут минут через двадцать. Жень, — он повернулся ко мне, — иди наверх, я уже наказал Шуду с Мохом натаскать воды, помоешься и спускайся.
— Я думал, в мыльню надо идти... — не понял я, что с той водой мне в комнатах делать, в тазу, что ли плескаться?
— Так в комнате с удобствами ты не был что ли еще? Там дед твой... гхм... все обустроил. Пошли, покажу, все равно пока ждать приходиться...
Вчера вечером гном меня торопил, а потому в прикрытую шпалерой дверку в спальне я действительно едва заглянул и в свете тусклой «лампочки», что там, не особо понял. Теперь же разглядывал содержимое уборной с немалым интересом.
Вот что сказать? Читал я книги про разных попаданцев в средневековье — парни всегда что-то из своего времени привносили полезного, прогрессорствовали по мере сил, так сказать. Вот и мой дед тоже...
Напрогрессорствовал... слегка.
Прямо против входа к стене была приставлена лестница, слева от нее стоял унитаз, почти обычный, вот только не фаянсовый точно. А из чего?
— У гномов заказывали! — гордо пояснил Миха. — Так работать по камню никто больше не может!
А то! Но мог бы и сам догадаться...
По форме он был — вполне, и коленце внизу даже имелось. Деревянная сидушка тоже как настоящая была. Но все же самой замечательной частью чудо-сральника я бы определил сливной бачок, вознесенный на трубе метра на два вверх и имеющий сбоку висюльку на веревочке.
Зашибись!
Я такие только в фильмах видел, в тех, где действие происходит в пятидесятые-шестидесятые года прошлого века.