— Господин Вольф уехал домой. Велел передать, что, раз вы, Константин Витальевич, такая сволочь, что даже не предупредили о своем отъезде, то он будет ждать, всеми брошенный на произвол судьбы, когда вы соизволите забрать его из дома, чтобы поехать уже на производство. — Сообщил дворецкий, перекидывая мое пальто через руку. — Звонила Ирина Лейманова, просила вас с ней связаться, когда появится такая возможность. Ей необходимо обсудить с вами кое-какие непонятные моменты. — Я протер лицо. Не буду я звонить тебе, девочка. Только не сейчас, пока еще все настолько остро, во всяком случае, с моей стороны. — Звонила Анна Стоянова. Она также просила вас перезвонить ей, когда сможете, потому что ей необходимо с вами увидеться, чтобы кое, о чем спросить.
— Надеюсь, это все? — я бросил взгляд наверх, но оттуда не раздавалось ни звука.
— Нет, не все. — Невозмутимо сообщил Назар Борисович. — Звонила Маргарита Ведьма и сообщила, что, если вы еще раз оставите дневник там, где вы его всегда оставляете, то ей придется вас наказать, — от этих слов мне внезапно жарко стало, с чего бы это? И самое главное, как им всем пришла в голову мысль позвонить мне в те несчастны три часа, пока меня не было дома? Это, если выкинуть из головы мысль, что с ними со всеми я спал. — Вот теперь все. — Добавил дворецкий.
— Почему так тихо? — спросил я, когда он закончил. — Водников ушел домой, или мама все-таки сделала в ним что-то непоправимое?
— Господин Водников все еще находится здесь. Они с Марией Витальевной ждут вашего возвращения в желтой гостиной.
— А разве она не пострадала? — спросил я, и мы одновременно подняли глаза к потолку, чтобы убедиться в том, что люстра все еще на месте.
— Ее уже восстановили и горничные привели в божеский вид, — ответил дворецкий.